На пузырящейся поверхности его тела вдруг проявилось лицо. Потом еще одно, и еще, и все они пытались пробиться сквозь душившую их мембрану и вырваться на свободу. Копье пошатнулся и остановился. А потом стал рвать себя когтистыми лапами, сдирая наросты и оставляя сочащиеся гноем раны.
Все лица безмолвно молили Келла.
«Останови его!» — вопили они.
Демоническая оболочка спасла жизнь Копья, если только это можно было назвать жизнью. Она настолько тесно укоренилась в его существе, что даже уничтожения мозжечка оказалось недостаточно, чтобы окончательно его убить. Заместительная плоть варп-хищника ослабила силу взрыва внутри черепа, насколько это было возможно, а потом собрала оставшиеся фрагменты в некоторое подобие первоначальной формы.
Но демоническая оболочка была существом примитивным и бесхитростным. Она не приняла во внимание такие мелочи, как управление и интеллект, а сохранила лишь инстинкт и животную ярость. Убийца обладал сознанием в достаточной мере, чтобы помнить, что был убит и возвратился к жизни, но его разум уже не подлежал восстановлению, и те немногие барьеры самоконтроля, которые имелись раньше, безвозвратно рассыпались.
А без них клетки украденных воспоминаний открылись.
Бесформенная масса раздробленной личности обрушилась на его поврежденную психику с силой падающей кометы, и его смяло под ее натиском.
Мысли убийцы внезапно переполнились ощущениями, фрагментами чувств и осколками личности.
— Ивак и другие мальчики играют с мячом и обручами…
…повсюду запах эстуфагемийского вина. Теплый успокаивающий аромат, приторный и очень сладкий…
— Рения соглашается на давно сделанное им предложение заключить брачный контракт, и он греется в лучах ее улыбки…
…блестящие комки внутренних органов и каких-то белесых фрагментов, пропитанных жидкостью…
— Я тебя ненавижу!
…выстрел, убивший насильника из Голубой Башни, произведен из его оружия…
…я знаю об этих слухах. Рассказы людей, знакомые которых знают обитателей других миров, в других системах…
— Нет…
…укол вины…
…я довольно долго отсутствовал…
И это было все, что осталось от психики Йозефа Сабрата, — неукомплектованная головоломка личности, движимой единственным качеством, которое отличало этого человека и которое Копье уничтожил.
Все это время он выжидал. Терпеливый и сообразительный Йозеф. Погребенный в глубине темной души Копья, он боролся, чтобы не исчезнуть окончательно. Выжидал подходящего момента, выжидал шанс нанести удар своему убийце.
Осколок призрака мертвого смотрителя жаждал справедливости. Он хотел отомстить за каждую жертву, которая числилась на кровавом счету убийцы.
Каждая душа, погубленная и ограбленная Копьем, каждый призрак, которого он использовал в качестве маскировки, все они оставили привкус особого страха. Страха потерять себя, который был хуже физической смерти.
И теперь, когда Копье зацепил краешек своих истерзанных мыслей и заглянул в психическую бездну, этот страх поселился и в нем.
А когда Копье заговорил, он услышал голос Йозефа Сабрата.
— Останови его!
С лица Копья вдруг пропали клыки и рога, и больше не было бездонных черных провалов вместо глаз. На Келла смотрел обычный человек, испытывающий печаль и боль, словно он выгладывал из самой глубокой тюрьмы в мире.
От этого горестного выражения и слишком человеческого взгляда у Келла перехватило дыхание. Он видел это много раз, видел издалека, когда смерть предъявляла свои права. Внезапное бессознательное понимание в глазах цели. Боль и истина.
Он рванулся вперед, стараясь не обращать внимания на всплески боли в сломанных ребрах, и на ходу бросая в тело Копья узкие кинжалы, спрятанные в ножнах на запястье.
Чудовище закричало, а он проскочил мимо него, поскользнулся в жидкой грязи, прокатился по плиточному полу и сумел дотянуться до рукоятки упавшего пистолета.
Убийца уже приближался; его тело со всех сторон обросло фестонами лезвий и когтей, человеческое лицо исчезло, заслоненное шипами и клыками. Он с грохотом расшвыривал попадавший под ноги мусор и расплескивал лужи.
Келл поднял оружие и выстрелил. Пистолет дернулся от струи выброшенного воздуха, и пуля «Игнис» мгновенно преодолела дистанцию между стрелком и его целью.
Снаряд попал в мягкие ткани плеча и взорвался клубком ослепительно-белого пламени. Оболочка пули была заполнена фосфороно-термической смесью. При ударе она воспламенялась с выделением тепла в миллион градусов, и пламя горело даже при отсутствии кислорода.