— Первый сорт! — в столовую, окруженный облаком запахов лучшей на Бонд-стрит помады и лимонной туалетной воды, впорхнул лорд Акелдама.
Беременность странным образом обострила обоняние Алексии до такой степени, что ей порой казалось: именно так ощущают запахи оборотни с их сверхъестественными способностями.
Вампир, блистательный в своем серебристом фраке и ярко-желтом жилете всего на пару тонов темнее его волос, помедлил в дверях.
— Разве тут не восхитительный уют? До чего же дивно, что я могу просто заскочить в дом по соседству и навестить вас всех а-ля табль!
— И как славно, что вы не королева роя, которая прикована к собственному гнезду, — ответила Алексия и жестом предложила вампиру занять место за столом.
Тот уселся с большой помпой, тряхнул салфеткой и расстелил ее на коленях, хотя, как всякому известно, вовсе не собирался есть. Профессор Лайалл склонил голову набок, в сторону чайника. Когда лорд Акелдама кивнул, бета налил ему чашечку и спросил:
— С молоком?
— С лимоном, будьте так добры.
Лайалл потрясенно поднял брови, но подал одной из служанок знак сбегать и выполнить столь странную просьбу.
— Я думал, большинство вампиров не выносит цитрусовых.
— Долли, голубчик мой, уверяю, я точно не отношусь к большинству вампиров.
Профессор Лайалл не стал дальше развивать эту тему, потому что на уме у него был более актуальный вопрос.
— Мне тут пришло в голову кое-что, касающееся нашего плана. Я понимаю, вопрос деликатный, но ведь прошлой зимой вы роились, не правда ли? Из-за той неприятной истории, когда Биффи застрял под Темзой.
— Да, пупсик, и что с того?
— Это самое роение не сделает вашу резиденцию более уязвимой для проникновения извне? Понимаете, я искренне беспокоюсь о безопасности ребенка, поскольку у меня нет записей, касающихся последствий роения отщепенцев. У меня нет ни малейшего намерения задеть вас.
Лорд Акелдама заулыбался.
— Долли, до чего же вы осторожный парнишечка, правда? Однако не переживайте: по сути, мой дом роем не является. Подобные инстинкты меня не ограничивают. Я могу вернуться на прежнее место жительства и не получить психической травмы. К тому же с тех пор минуло полгода — за это время мне и моим трутням удалось полностью изжить последствия тогдашних событий.
Лайалл продемонстрировал некоторое сомнение. Лорд Акелдама сменил тему.
— И что вы скажете, волчишки мои бесценные, об этой новой угрозе?
Лорд Маккон потрясенно воззрился на своего бету:
— Рэндольф, ты же не проговорился!
Тот и бровью не повел.
— Конечно, нет.
— Жена?
Алексия проглотила пудинг.
— Ему стало известно, потому что он, ну, лорд Акелдама. Тебе, мой дорогой, придется к такому привыкнуть.
— Спасибо, сливка зеленая, за вашу веру в мои скудные источники.
— Всегда пожалуйста, милорд. Итак?
— Ах, пушочек одуванчиковый, как ни жаль, у меня пока не создалось окончательного мнения о природе и источниках этих последних слухов.
Вошел лакей с лимоном, и Лайалл налил вампиру чашечку чая, которую тот деликатно пригубил. Лорд Маккон фыркнул:
— За всю вашу долгую жизнь у вас никогда не было недостатка в окончательных мнениях.
Вампир хихикнул в ответ.
— Верно, но те, которые я высказывал, как правило, касались вопросов моды, а не политики.
Появился Флут с портфелем Алексии.
— Вскоре вы должны быть во дворце, мэм.
— Ах, и правда, времени-то уже сколько! Спасибо, Флут. Мой парасоль?
— Здесь, мэм.
— И, наверное, что-нибудь перекусить?
Флут, ожидавший подобной просьбы, вручил ей сосиску в тесте, завернутую в клетчатую салфетку.
— О-о, спасибо вам, Флут.
Граф с надеждой поднял глаза, и Флут без единого слова протянул ему другую сосиску в тесте. Граф с удовлетворенным видом прикончил ее в два укуса, даром что едва-едва завершил весьма обильную трапезу. Флут и профессор Лайалл обменялись понимающими взглядами. В последнее время прокормить лорда и леди Маккон стало непростой задачей.
Леди Маккон уперлась обеими руками в стол, довольная тем обстоятельством, что в ее хозяйстве не жалуют хлипкой мебели, столь модной у знатных дам. Сделав серьезное усилие, она почти поднялась на ноги, но потом потеряла равновесие и, покачнувшись, шлепнулась обратно.