От призрачной фигуры в окружающий эфир струились перистые туманные завитки, тянувшиеся к леди Маккон. Запредельная сущность Алексии воздействовала на остаточные связи тела призрака, разрывая их. Смотреть на это было жутко; так мыльная пена на поверхности воды, кружась, утекает в слив.
Казалось, призрачная дама с интересом наблюдает за феноменом собственного разрушения. Но потом она вспомнила о своей сущности и подалась назад, снова собираясь воедино.
— Запредельная! — зашипела она. — Запредельная женщина. Что ты… Ах да, ты — та, кто это остановит. Все это. Ты.
Потом ее отвлекло нечто невидимое, она закружилась, отплывая от Алексии и продолжая что-то бормотать себе под нос. За тихим бормотанием Алексия легко могла представить себе высокий пронзительный вой, в который в конце концов превратятся все эти вокализации — последний вопль умирающей души.
Алексия покачала головой.
— Бедняжка, до чего печальный конец. Такой неудобный.
— Ложный след. Ложный след! — невнятно выдала былая Лефу.
Вернулась мадам Лефу. Она так погрузилась в свои мысли, что прошла прямо сквозь тетушку.
— Ох, тетя, извини, пожалуйста. Алексия, я прошу прощения. Мне никак не удается отыскать ящик, в который я сложила все эти записи. Дайте мне немного времени, надеюсь, я смогу найти что-нибудь к вечеру. Вас это устроит?
— Конечно, и большое спасибо за попытку.
— А теперь, надеюсь, вы меня простите, потому что мне действительно нужно поскорее вернуться к работе.
— Да, разумеется.
— А вы должны вернуться к своему мужу. Он вас ищет.
— Он? Ищет? Почему вы так решили?
— Я вас умоляю, Алексия, вы встали с постели и бродите, хромая, неизвестно где, практически готовая разрешится от бремени. Зная вас, я совершенно уверена, что так не годится. Следовательно, муж должен вас искать.
— Как же хорошо, Женевьева, вы изучили нас обоих!
Лорд Маккон действительно разыскивал свою странствующую жену. Стоило лишь ее карете остановиться перед их новой городской резиденцией, он выскочил через парадную дверь, сбежал по ступеням и сграбастал Алексию в объятия.
Та стоически перенесла его заботу.
— Тебе совершенно необходимо устроить сцену здесь, на людной улице? — только и сказала она в ответ на его пламенные поцелуи.
— Я беспокоился. Тебя не было куда дольше, чем я предполагал.
— Ты думал застать меня у лорда Акелдамы?
— Да, но вместо этого застал там, на свою голову, девана, — в устах мужчины, которого супружеский долг в данный момент удерживал от того, чтобы перекинуться, это прозвучало на удивление по-волчьи.
Граф отнес жену в заднюю гостиную, которую за пять дней отсутствия хозяйки более-менее отремонтировали, хотя результат и недотягивал до строгих стандартов Биффи. Алексия не сомневалась, что, как только этот денди придет в себя после ежемесячного недомогания, он немедленно приведет эту комнату в порядок.
Лорд Маккон сгрузил супругу в кресло и опустился перед ней на колени, держа за руку.
— Скажи мне честно — как ты себя чувствуешь?
Алексия поглубже вздохнула.
— Честно? Иногда я подумываю, не стоит ли мне по примеру мадам Лефу перейти на мужское платье.
— Но, ради всего святого, зачем?
— Ну, если не учитывать, что это даст куда большую мобильность…
— Любимая, я сомневаюсь, что в данный момент она как-то зависит от одежды.
— Разумеется, я имела в виду, после рождения ребенка.
— Я так и не понял, зачем тебе это понадобилось.
— Ах, не понял? А тебе не слабо провести неделю в корсете, длинных юбках и турнюре?
— Откуда ты знаешь, что я этого не делал?
— Эй, хватит уже!
— А теперь хватит играть в игры, женщина. Как ты на самом деле себя чувствуешь?
Алексия опять вздохнула.
— Немного устала, очень расстроена, но с телом все в порядке, это дух так себе. Щиколотка побаливает совсем чуть-чуть, дитя-неудобство вело себя на удивление терпеливо, пока я разъезжала в карете и суетилась зря…
Она задумалась, как бы получше поднять тему лорда Акелдамы и его соображений насчет покушения. Наконец, зная, что с деликатностью в речах у нее неважно, а у мужа и того хуже, Алексия решила, что он, наверно, оценит ее прямоту.
— Лорд Акелдама думает, что лондонским вдохновителем заговора Кингэйрской стаи был кто-то из Вулси.
— Королем Георгом клянусь, он так считает?!
— Погоди, дорогой, остынь. Размышляй логически. Я знаю, тебе это трудно, но разве кто-то вроде Чаннинга не…
Лорд Маккон затряс головой.
— Нет, не Чаннинг. Он никогда…
— Но лорд Акелдама сказал, что у предыдущего альфы было не все благополучно с головой. Может, это как-то связано? Если он приказал Чаннингу…
Голос лорда Маккона стал резким.
— Нет. А вот если сам лорд Вулси… Это неплохая идея, как бы мне ни было неприятно признавать такое. Этот человек был психом, дорогая моя. Полным психом. Такое случается с альфами, особенно когда мы становимся слишком старыми. По этой-то причине, знаешь ли, оборотни дерутся между собой. Я сейчас не имею в виду церемониальные дуэли. Альф это в особенности касается. Нельзя допускать, чтобы мы жили вечно, — у нас в мозгах со временем шарики за ролики заходят. Во всяком случае, так поют завывалы. И если хочешь знать мое мнение, с вампирами та же история. В смысле, достаточно только взглянуть на лорда Акелдаму, чтобы понять, что он… но я отвлекся.
Алексия помогла мужу вернуться к первоначальной теме.
— Так ты говорил, лорд Вулси?..
Лорд Маккон опустил взгляд на их сцепленные руки.
— Оно, наше безумие, может принимать множество форм. Иногда это довольно безвредные легкие эзотерические бзики, а иногда и нет. Лорд Вулси, насколько я понимаю, двинулся капитально и стал весьма жесток в своих, — он помолчал, подыскивая верное слово, которое в то же время не шокирует даже его несгибаемую жену, — вкусах.
Алексия задумалась над сказанным. Любовником Коналл был напористым, требовательным, хотя и нежным бывал тоже. Конечно, с ней у него не появлялись волчьи зубы, способные серьезно поранить, так что ему приходилось ограничиваться укусом-другим — и всё. Но такое случалось лишь раз или два, в ранние времена его ухаживания, когда Алексия еще порой гадала, не принимает ли он ее за нечто съедобное. А еще она прочла в отцовских дневниках слишком много всякого-разного.
— Ты имеешь в виду, жесток во время близости?
— Не совсем так, но судя по тому, что мне говорили, он склонен был получать удовольствие от насилия, — и лорд Маккон в буквальном смысле зарделся. Он обладал этой способностью, когда касался жены. Алексия находила, что это очень мило, прямо-таки по-мальчишески. Пальцами свободной руки она взъерошила его густые темные волосы.
— Кошмар какой. И как стая умудрялась хранить это в тайне?
— О-о, ты удивишься. Такие наклонности свойственны не только оборотням. Есть даже дома терпимости, где…
Алексия вскинула руку.
— Нет уж, мой дорогой, спасибо. Я предпочту не знать никаких дополнительных нюансов.
— Конечно, любимая, конечно.
— Я рада, что ты его убил.
Лорд Маккон кивнул, отпустил руку жены, встал, отвернулся и погрузился в воспоминания, переставляя с места на место дагерротипы на каминной полке. К движениям графа вернулись быстрота и некоторая дикость, присущая сверхъестественной стороне его «я».
— Я тоже, женушка, я тоже. В свое время я убил много народа во имя королевы и страны, во имя стаи и конкуренции; редко когда могу сказать, что горжусь этой частью своего посмертия. Предыдущий лорд Вулси был жестокой скотиной, и мне повезло, что я оказался достаточно силен, чтобы его уничтожить, а он обезумел настолько, что в пылу битвы сделал неправильный выбор. Он позволил себе слишком наслаждаться происходящим.
Лорд Маккон вдруг склонил голову набок — его сверхъестественный слух уловил звук, которого не слышала Алексия.