Алексия кивнула мужу в знак поощрения.
— Мальчик мой, почему ты сюда прибежал?
Биффи посмотрел на потолок, потом снова перевел взгляд на пол, нервно сглотнул:
— Не знаю, милорд, инстинктивно как-то. Я прошу прощения, но тут по-прежнему мой дом.
Лорд Маккон посмотрел на лорда Акелдаму: хищник на хищника. Потом опять повернулся к члену своей стаи.
— Прошло шесть месяцев, миновало много лун, а ты все никак не угомонишься. Я знаю, ты хотел другого результата, но все сложилось именно так. Мы должны как-то все уладить.
Никто не упустил этого «мы».
В это мгновение Алексия страшно гордилась мужем. Он способен учиться!
А муж глубоко вздохнул.
— Как мы можем облегчить это бремя? Что я могу сделать?
Биффи, казалось, был совершенно потрясен тем, что альфа задал ему такой вопрос.
— Возможно, — осмелился выговорить он, — возможно, вы позволите мне постоянно проживать тут, в городе?
Лорд Маккон хмуро глянул на лорда Акелдаму.
— Разумно ли это?
Лорд Акелдама поднялся, словно разговор не интересовал его вовсе. Он отошел к дальней стене и уставился на изорванные акварели. Профессор Лайалл поспешил заполнить паузу.
— Не исключено, что молодому Биффи пойдет на пользу, если он отвлечется на что-нибудь. Возможно, на какую-нибудь работу?
Биффи заинтересовался. По рождению и воспитанию он был джентльменом, и честный труд лежал слегка за рамками его жизненного опыта.
— Думаю, я бы попытался. У меня никогда не было настоящей работы, — молодой денди говорил так, словно речь шла об экзотической кухне, которую ему до сих пор не доводилось попробовать.
Лорд Маккон кивнул.
— В БРП? В конце концов, у тебя есть связи в обществе, которые могут оказаться полезными. У меня есть возможность позаботиться, чтобы тебя как следует пристроили в правительстве.
Вид у Биффи стал несколько заинтригованный.
Профессор подошел и встал перед Алексией, рядом с ее сидящим на корточках мужем. Его обыкновенно бесстрастное лицо выражало искреннюю заботу о молодом члене стаи, и ясно было — сейчас он думает лишь о том, как помочь новичку освоиться.
— Мы постараемся выработать для тебя подходящий круг обязанностей. Постоянная занятость поможет тебе адаптироваться в новой позиции.
Леди Маккон в первый раз за все время их знакомства посмотрела, действительно посмотрела на мужниного заместителя. На то, как он стоит — плечи не слишком расправлены, взгляд не слишком в упор. На то, как он одевается — почти по высшему стандарту, но с заученной небрежностью, узел на галстуке самый простой, покрой жилета неброский. В его внешности просматривалось ровно столько небезупречности, сколько нужно, чтобы эта самая внешность легко забывалась. Профессор Лайалл относился к тем, кто может стоять в самой гуще компании и никто потом не припомнит, что он там тоже был, за исключением тех случаев, когда компания не расходится именно из-за него.
А потом, не сходя с места и держа за руку бывшего трутня, Алексия обнаружила недостающий фрагмент головоломки.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
РОКОВОЙ АГЕНТ, О КОТОРОМ ПИСАЛА АЙВИ
— Это были вы!
На обустройство под нужды оборотней винного погреба нового дома ушло больше двух часов. Биффи предстояло провести там остаток вечера, не повредив вину, погребу и, что самое важное, себе самому. Но если молодой человек станет жить в городе постоянно, придется придумать кое-что получше. Лорд Маккон остался внизу натаскивать Биффи в оборотничестве: по-отцовски охватив его за плечи, альфа успокоительно говорил что-то сипловатым голосом.
Не откладывая в долгий ящик, Алексия практически затащила Лайалла в заднюю гостиную, отдав Флуту весьма строгое указание, чтобы никто и ни при каких обстоятельствах их не беспокоил. Теперь она занималась тем, что яростно тыкала своим парасолем в сторону беты.
— Это вы Роковой Агент! Какой же я была простофилей, что не сообразила раньше! Это вы тогда все это подстроили, все покушение Кингэйрской стаи. Разумеется, так, чтобы оно осталось всего лишь покушением. Королеве ничто не угрожало. А затевалось все для того, чтобы натравить Кингэйр на их альфу и заставить того уйти. Вы добивались, чтобы Коналл явился в Лондон и бросил вызов лорду Вулси, альфе, который лишился разума, — в порыве энтузиазма Алексия все сильнее размахивала своим парасолем.
Профессор Лайалл отвернулся и прошел к противоположной стене комнаты, бесшумно ступая по ковру мягкими коричневыми ботинками. Лишь слегка склонив рыжеватую голову, он заговорил, глядя в стенку:
— Вы понятия не имеете, что это за благословение — дееспособный альфа.
— А вы сами — бета, и пойдете на что угодно, лишь бы сохранить стаю. Даже на то, чтобы сманить вожака другой стаи. Мой муж знает, что вы это сделали? — Лайалл окаменел. Алексия сама ответила на свой вопрос: — Нет, конечно же, не знает. Сплошные необходимости. Ему необходимо доверять вам, единственному надежному заместителю. А вам необходим лидер, вожак. Сказать ему означает уничтожить то, ради чего все затевалось, нарушить единство стаи.
Профессор Лайалл повернулся к ней. Его лицо относительно молодого мужчины всегда выглядело свежим, но зеленовато-карие глаза смотрели устало. В них плескалась тоска.
— Вы ему расскажете?
— Что вы двойной агент? Что вы лишили его старой стаи, лучшего друга и родины во имя того, чтобы заполучить для Вулси? Не знаю, — Алексия положила руку на живот, неожиданно ощутив изнеможение от событий последней недели. — Думаю, его уничтожит предательство беты — беты, второго по счету, который должен быть опорой, — она помолчала, глядя в глаза профессора Лайалла. — Но утаить от Коналла правду, стать участницей вашего обмана? Вы должны понимать, что тогда я окажусь весьма неважной женой.
Профессор Лайалл, отводя взгляд, слегка поморщился.
— У меня не было выбора. Вы же должны это понять? Лорд Маккон был единственным оборотнем во всей Британии, способным сразиться с лордом Вулси и победить. Когда альфа идет по дурной дорожке, миледи, это тлетворно: внимание, которое он сосредотачивает на стае и ее связях, защитная энергия — все расползается; ни безопасности, ни покоя! В качестве беты я мог защищать остальных — до поры до времени. Я знал, что душевное расстройство альфы в конце концов заразит всех и в результате стая может взбеситься. Мы о таком не распространяемся, и завывалы не складывают об этом песен. Но так бывает. Я не пытаюсь обелить себя — надеюсь, вы это понимаете, — просто объясняю.
Алексия изо всех сил пыталась справиться с потоком ужасающих сведений, которыми к тому же не располагал ее муж.
— Кто еще знает? Кто еще?
Раздался стук, и сразу за ним дверь распахнулась.
— Во имя всего святого, неужели теперь никто не ждет разрешения войти? — с досадой закричала Алексия, поворачиваясь к нарушителю и держа наготове свой зонт. — Я же сказала, чтобы нас никто не беспокоил!
Незваным гостем оказался майор Чаннинг Чаннинг из честерфилдских Чаннингов.
— Что вы тут делаете? — тон леди Маккон был весьма далек от радушного, но парасоль опустился в безопасное положение.
— Биффи исчез!
— Да-да, только с этим вы опоздали, он явился в соседний дом, устроил потасовку с лордом Акелдамой, и теперь Коналл утихомиривает его в винном погребе.
Гамма замешкался.
— Вы содержите обезумевшего оборотня в своем винном погребе?
— А вы можете предложить место получше?
— Но как же вино?
Леди Маккон внезапно потеряла к гамме всякий интерес и снова повернулась к профессору Лайаллу, выглядевшему смущенным и озабоченным.
— Он знает?
— Я? Что я знаю? — прекрасные льдисто-голубые глаза Чаннинга отражали саму невинность. Однако воинственность Алексии и напряженная поза профессора Лайалла (совершенно нетипичная, в отличие от поведения альфы-самки) заставили его веки дрогнуть. Все привыкли к тому, что профессор держится в тени, но при этом его обычно окружает аура спокойной уверенности, а не тревоги и стыда.