Леди Маккон, пыхтя, подошла к углям, подобрала свой слегка обгоревший и подкопченный аксессуар за навершие и, держа его как крокетный молоток, врезала ручкой по особенно симпатичному угольку, послав его через улицу в сторону пиротехнического склада. Как замечательно, подумалось ей в это мгновение, что она хорошо играет в крокет. Расстояние было приличным, поэтому ей пришлось как следует прицелиться и сильно ударить. Уголек описал превосходную дугу и самым удовлетворительным образом разбил окно склада.
Потом Алексия ждала, ведя долгий, медленный отсчет и надеясь, что уголек угодил во что-нибудь, на чьи взрывчатые свойства можно положиться.
Так и вышло. Вначале послышались хлопки и треск, потом засвистело, загудело и застреляло громкими очередями. Что-то взорвалось, двери и окна склада вылетели, а Алексию отбросило назад. Когда мир вокруг нее превратился в дымящуюся круговерть, а громкие звуки и яркие сполохи посыпались, как из рога изобилия, она инстинктивно раскрыла парасоль, чтобы оградить себя от всего этого. Весь запас очень дорогих пороховых фейерверков и небесных огней (во всяком случае, Алексия решила, что на складе хранились именно они) взрывался, озаряя окрестности все учащающимися сериями вспышек.
Леди Маккон на дороге съежилась (другого слова тут не подобрать) за раскрытым зонтом, полагаясь на то, что конструкция мадам Лефу защитит от самого плохого.
Наконец взрываться стало реже, и Алексия начала ощущать жар от настоящего пламени, которое подбиралась все ближе к ней по улице Моткомб. Она закашлялась и принялась махать парасолем. В лунном свете пороховой дым был серебристо-белым, будто вокруг нее толпились тысячи призраков.
Алексия моргала слезящимися глазами и старалась дышать неглубоко и ровно. Между тем в рассеивающемся дыму появилась большая перевернутая шляпка в стиле капора пастушки. Она парила на высоте двух этажей над землей и направлялась к леди Маккон. Когда дым рассеялся окончательно, стали видны очертания маленького, но объемистого частного дирижабля, и оказалось, что на самом деле никакая это не шляпа, а гондола воздухоплавательного средства. Пилот, настоящий чудодей первой степени, аккуратно снизился между рядами зданий, стараясь держаться подальше от полыхающего «Пантехникона».
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
ПОСТУПЬ ОСЬМИНОГА В ЛУННОМ СВЕТЕ
Это был самый маленький из дирижаблей Жиффара, предназначенный для коротких перелетов. Обычно его нанимали лишь для тайных миссий или личных увеселительных прогулок. Гондола дирижабля, при ближайшем рассмотрении еще сильнее напоминавшая пастуший капор, могла вместить лишь пять человек. Прототипом этого судна стал воздушный шар конструкции Блашара. У дирижабля было четыре руля, похожих на крылья стрекозы и торчавших из-под пассажирского отсека. Сзади располагались маленький паровой двигатель и пропеллер, а капитану приходилось управлять транспортным средством при помощи множества рычагов и штурвальчиков, причем это действо походило на неистовую пляску. Воздушное суденышко сильно напоминало маленькую баржу из числа тех, что снуют с берега на берег Темзы; их весьма ценят криминальные умы. Жиффар недавно вывел на рынок целый флот по эксклюзивным ценам, а потому богатеи могли инвестировать в частный воздушный транспорт. Алексия находила такие дирижабли неприличными, и не в последнюю очередь из-за отсутствия дверей. Чтобы оказаться в гондоле, требовалось перелезть через ее край. Только вообразите, совершенно взрослые люди — и вдруг такие упражнения! Но когда оказываешься в переулке, где горит «Пантехникон» и неистовствует октомат, привередничать не приходится.
Две фигуры внутри шляпы свесились через борт, указывая на Алексию.
— Йу-ху! — жизнерадостно разразилась йодлем одна из них.
— Я здесь! Скорее, господа, пожалуйста! Сюда! — во всю мощь легких отозвалась Алексия, размахивая парасолем.
Один из джентльменов коснулся полей своего цилиндра (приподнять привязанную для воздушных полетов шляпу невозможно в принципе):
— Леди Маккон!
— Бутс, вот тебе и на! Как, прах тебя побери, ты можешь знать, что это леди Маккон? — полюбопытствовал второй джентльмен в цилиндре.
— А кто еще будет в ночь полнолуния стоять посреди улицы на фоне бушующего пожара и размахивать парасолем?
— Хороший аргумент, очень хороший.
— Леди Маккон, — раздался крик, — вас подвезти?
— Мистер Бутботтл-Фиппс, — раздраженно сказала Алексия, — не задавайте глупых вопросов.
Гондола дирижабля мягко ударилась о землю, и леди Маккон побрела к ней.
Бутс и второй молодой денди, оказавшийся виконтом Триздейлом, проворно выскочили из нее и поспешили на помощь Алексии. Тиззи был субтильным изнеженным блондинчиком с аристократическим носом и пристрастием к желтому цвету. У Бутса дела с мускулатурой и вкусом обстояли получше, но ненамного.
Леди Маккон посмотрела на одного джентльмена, перевела взгляд на второго, потом — на борт гондолы, который ей предстояло штурмовать. С большой неохотой и осознанием отсутствия выбора она предала себя в наманикюренные руки этой парочки.
Ни в тот вечер, ни во все последующие дни их жизней, сколько бы те ни длились, никто из троих ни разу не упомянул, что пришлось сделать ради того, чтобы поместить очень беременную леди Маккон в корзину для пассажиров. Имели место и какая-то возня, и множество взвизгиваний (издаваемых как Алексией, так и Тиззи), и прикосновения к различным анатомическим деталям, что не доставило удовольствия ни Алексии, ни ее спасителям. Достаточно сказать, что у леди Маккон были все основания поблагодарить лорда Акелдаму за настойчивость в том, чтобы его трутни, невзирая на свои светские наклонности, хоть сколько-то занимались спортом.
Алексия приземлилась на свой турнюр, слегка задрав ноги. Гравитация оказалась даже несколько более прямолинейной, чем сама леди Маккон, поэтому последней пришлось поизвиваться, чтобы в конце концов перекатиться на бок и с трудом встать. Алексия обзавелась острой болью в боку, несколькими синяками в нижней части тела, а еще пылала от жары и усилий, но все остальное, включая и ребенка, вроде бы было в порядке. Молодые люди заскочили в гондолу следом за ней.
— Что вы тут делаете? — требовательно спросила леди Маккон, все еще пребывавшая в легком шоке от того, что ее план с фейерверком во спасение действительно сработал. — Это мой муж велел вам сесть мне на хвост? Ох уж эти оборотни и хвосты!
Тиззи и Бутс переглянулись. Наконец Бутс проговорил:
— На самом деле все не совсем так. Это наш господин попросил сегодня вечером за вами приглядывать. Дескать, в полную луну в этой части Лондона могут происходить события, которые потребуют нашего вмешательства.
— Откуда, скажите на милость, ему знать такие вещи? Нет, забудьте, что я спросила. Откуда лорд Акелдама вообще знает что бы то ни было? — логика вернулась к Алексии вместе с достоинством, и она приняла к сведению изменившуюся ситуацию.
Бутс пожал плечами.
— В полнолуние всегда что-то да случается.
Пилот, приземистый, чисто выбритый тип со вздернутым носом, преисполненной эмоций физиономией и идеально завязанным галстуком, отлично сочетавшимся с жилетом, не дожидаясь приказа, поднял суденышко в воздух, подальше от огня и дыма.
— Только не говорите, — Алексия оглядела пилота с головы до пят, — что этот дирижабль принадлежит лорду Акелдаме.
— Не скажем, миледи, если таково ваше желание, — вид у Бутса стал виноватым, будто он каким-то образом подвел Алексию.
Леди Маккон поджала губы и задумалась. Дитя-неудобство мощно пнуло ее изнутри, и она рефлекторно схватилась за живот.
— Очень неловко поступать так с вами, господа, но мне отчаянно необходимо нанести визит Вестминстерскому рою, и чем скорее, тем лучше. Насколько быстро движется эта конструкция?
Пилот одарил ее нахальной ухмылкой.
— О-о, вы будете удивлены, миледи. Очень удивлены. Лорд Акелдама переоборудовал эту маленькую красотку у мадам Лефу, вот что он сделал.