Поясница леди Маккон заболела еще сильнее, а в животе волнообразно екнуло. Прежде у нее никогда не бывало таких ощущений. Тревожно пискнув, она опять откинулась на обитую мягким спинку сиденья кареты. Потом все прошло.
Алексия ткнула пальцем в живот:
— Даже не смей. Время самое неподходящее! Кроме того, приходить на вечеринку слишком рано — значит себя не уважать.
Октомат отстал, что позволило карете чуть замедлить ход, но если Алексия хоть немного знала мадам Лефу, это было сделано, чтобы выиграть время на обдумывание нового плана атаки. Женевьева должна была понять, что Алексия тоже в карете и что они направляются в Вулси. Никаких других причин двигаться по этой дороге в такое время просто не существовало, ведь, помимо всего прочего, никто не ездит в Баркинг по ночам и никто никогда не проделывает это с такой скоростью.
— Ох, ну надо же! — у леди Маккон возникло страшно неуютное ощущение, что она отчасти утратила свой легендарный контроль — если не над разумом, то над телом. Нижняя часть ее тела увлажнилась, указывая на то, что турнюр, а вполне возможно, и все платье целиком действительно не переживут этой ночи. Потом снова накатило волнообразное ощущение, оно началось в верхней части живота и опустилось вниз.
Хотя доктор Кадаврс и не был настоящим врачом, он тем не менее оказался достаточно проницательным, чтобы заметить перемены в горестном состоянии леди Маккон.
— Леди Маккон, у вас началось? Более неподходящего времени просто не придумать.
Алексия нахмурилась.
— Нет, я категорически запрещаю это. Я ни за что… о-ох, — ее речь оборвалась стоном.
— А я так понимаю, началось.
Джанел, услышав эти слова, воодушевился.
— Отлично! Никогда раньше не видел, как рождаются дети, — и он обратил громадные лавандовые глаза на потную леди Маккон.
— И сегодня тоже не увидите, молодой человек, — строго заявила ему Алексия между двумя судорожными вздохами.
Графиня, все такая же дерганая и лишь отчасти обращавшая внимания на разговоры, которые велись в карете, посмотрела на Алексию блестящими подозрительными глазами.
— Не посмеешь. Пока я тут с тобой, не посмеешь. Что, если оно вылезет и нам придется до него дотронуться? Доктор Кадаврс, немедленно выбросьте ее из кареты.
Но Алексия, невзирая даже на странные волнообразные ощущения и нарастающую боль, успела быстро сунуть руку в ридикюль и вытащить Этель, прежде чем доктор успел ее остановить.
Впрочем, он и не пытался. Вместо этого он попробовал урезонить графиню.
— Моя королева, мы не можем. Нужно, чтобы она провела нас в дом. Это она нас пригласила.
Леди Маккон ощутила непреодолимое желание добавить: «И это — моя карета! Если кто отсюда и выйдет, так это ты!» Она почувствовала, как дитя внутри у нее надавило еще сильнее.
— Нет, не ты! — потом она окинула всех совершенно безумным взглядом и произнесла вполголоса, адресуя свой упрек и неминучему младенцу, и вампирам, и Джанелу, и октомату: — Это не разрешено, — а потом опустила взгляд на живот: — Давай не будем начинать наши отношения с непослушания. Мне в этом смысле достаточно твоего отца.
Вид у графини стал такой, будто она съела какую-то мерзость вроде ломтика свежего фрукта.
— Я не могу быть рядом со скверной. Ты хоть знаешь, что может произойти?
Теперь ее паника могла обернуться на пользу.
— Нет, но почему бы тебе меня не просветить?
Слишком поздно. Сзади раздался громовой скрежещущий звук. Алексия понятия не имела, что затевает октомат, но, высунув голову в окно, отыскать его взглядом не смогла. Карета свернула с большака на длинную извилистую дорогу, которая пролегала по землям Вулси.
Они были почти дома.
Спустя считаные мгновения впереди ужасно загрохотало, карета вильнула в сторону и остановилась. В окно Алексия видела прямо перед собой на вершине холма замок Вулси, серебристый в лунном свете. Многочисленные каменные полуарки с его внешней стороны выглядели так, будто он тоже обзавелся каменными щупальцами. И с тем же успехом замок мог находиться в тысяче лиг отсюда, потому что октомат повалил перед ними на дорогу дерево. Лорд Амброуз не мог развернуть карету: даже если бы этому не мешали высокие изгороди, путь назад преграждало здоровенное механическое чудище. Запыхавшийся от долгого бега вампирский эскорт инстинктивно встал перед каретой живым заслоном, словно надеясь остановить атаку, просто расположившись между октоматом и королевой.
Алексия в отчаянии осмотрелась — одна среди врагов, измотанная и готовая вот-вот родить. Делать нечего, придется довериться кому-то из вампиров. Открыв дверь кареты, она крикнула:
— Ваша светлость, у меня есть предложение. — Герцог Гематол оглянулся. — Если мы хотим добраться до места, нам нужна помощь. И отвлекающий маневр.
— Что вы предлагаете, леди Маккон?
— Позвать волков.
— И как нам это сделать? Вы явно не сможете добежать отсюда до замка, никто из нас не донесет вас до Вулси, и ни один клавигер не поверит на слово гонцу-вампиру.
— Послушайте меня. Вы скажете им: «Леди Маккон говорит: дело срочное. Альфе-самке требуется сопровождение стаи, независимо от состояния, в котором стая пребывает». — «Придется сменить условную фразу», — подумала она про себя.
— Но…
— Это сработает. Вы должны мне довериться.
На самом деле она немного сомневалась. «Дело срочное» было кодовой фразой, означавшей, что леди Маккон действует в качестве маджаха. Ей редко приходилось прибегать к этому паролю, и обращалась она при этом всегда к своему исключительно здравомыслящему мужу или его бете, а не к одним клавигерам. Способны они понять подтекст или нет?
Герцог бросил на Алексию один-единственный долгий тяжелый взгляд. Потом развернулся и побежал, перепрыгнув через поваленное дерево почти так же легко, как оборотень, и устремился прямо к замку, включив на полную катушку присущую сверхъестественным скорость.
Когда один из самых старых и мудрых вампиров удалился, а над остальными, включая беззащитную королеву, навис огромный металлический осьминог, все окружение леди Маккон, похоже, тоже несколько обезумело. Конечно, до графини им было далеко, но они определенно взбесились. Один вампир даже бросился на октомат, но тот легко отшвырнул его в сторону.
Металлическое создание подняло щупальце на уровень глазной щели, выдвинуло из его кончика рупор и заговорило голосом мадам Лефу.
— Отдайте мне Джанела. У вас нет другого выхода, — последовала краткая пауза, а затем раздалось: — Не могу поверить, что вы, Алексия, помогаете вампирам. Они пытались вас убить!
Алексия высунула голову в ближнее к карете окно и заорала в ответ:
— И что? Совсем недавно вы тоже попытались меня убить. По моему опыту, убийство может быть почти признанием в любви.
Крик отнял у нее много сил, и она рухнула обратно в карету, застонав и схватившись за живот. Хотя леди Маккон ненавистно было признаваться в этом даже самой себе, она боялась.
И тут раздался этот протяжный, этот наводящий жуть благословенный звук, который Алексия полюбила за последний примерно год и любила все больше и больше.
Волчий вой.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
СКОПИЩЕ ВАМПИРОВ
В большой стае Вулси насчитывалось не менее дюжины мощных бойцов. А дюжина оборотней — это все равно что две дюжины настоящих свирепых волков. И еще стая Вулси считалась одной из самых дисциплинированных, за что удостоилась нелестного прозвища «ручные волки», звучавшего, конечно, только в приватных беседах. Но в полнолуние ни один оборотень не отличается примерным поведением.
Леди Маккон прекрасно понимала, что очень рискует — ее запах неминуемо привлечет к ней мужа. Он прибежит, даже пребывая под проклятием полной луны. Возможно, стремясь растерзать и убить. И еще она знала, что Коналл не зря был альфой — у него хватало харизмы держать стаю и вести ее за собой независимо от того, насколько сильна у других оборотней потребность в одиночку идти по кровавому следу и рыскать по окрестностям в поисках сырого мяса. Все волки последуют за ним, а это значит, что он приведет их к ней.