— Зубы божьи!
Алексия села, не осознав до конца, свидетельницей чего только что стала.
— Коналл, где малышка?
Онемевший от потрясения муж протянул ей волчонка.
— Что ты с ней сделал?
— Я? Ничего. Просто на ручки взял. Она была совершенно нормальной, а потом вдруг — р-раз!
— Ну, в таком виде она явно симпатичнее, — заметила прозаичная Алексия.
— Ну-ка, возьми ее, — и лорд Маккон вернул скулящего пушистого волчонка жене.
В тот же миг волчонок превратился в девочку. Алексия почувствовала, как деформируются под пеленками косточки и все тельце. Казалось, это достаточно безболезненный процесс, потому что тот, кто испытывает настоящие муки, плачет совершенно иначе.
— Вот так так, — Алексия подумала, что с учетом обстоятельств ее голос звучит довольно ровно. — Во что это нас угораздило вляпаться?
В голосе профессора Лайалла прозвучало настоящее благоговение, когда он произнес:
— Никогда не думал, что доживу до рождения настоящего шкуродера. Это потрясающе.
— Ах вот оно что! — Алексия посмотрела на дочь. — Ну и диковинка.
Профессор Лайалл улыбнулся.
— Полагаю, так и должно быть. И как же вы ее назвали, миледи?
Алексия нахмурилась.
— Ну да, еще и это.
Лорд Маккон ухмыльнулся, глядя на жену сверху вниз.
— С такими родителями, как мы, ее нужно назвать Пруденс, что значит «благоразумие».
Леди Маккон, однако, шутки не поддержала.
— На самом деле мне, пожалуй, нравится такое имя. Как насчет того, чтобы звать ее Пруденс Алессандра, в честь моего отца? А третье имя пусть будет Маккон, потому что, когда лорд Акелдама ее удочерит, она станет носить его фамилию.
Лорд Маккон опустил глаза на дочку.
— Бедная малютка, столько имен, и всем придется соответствовать.
— Милорд, — встрял бета, — не то чтобы я не понимал всей важности конкретно этого дела, но не может ли оно подождать? Биффи пошло бы на пользу ваше присутствие. И вампиры расшумелись, устроили суету. У нас нет оснований держать их запертыми в подземелье. Что нам с ними делать?
Лорд Маккон вздохнул.
— Как ни печально, мы должны думать, что нам делать не с ними, а с собой. Нам нельзя жить в одном доме с роем, а они уйти не могут. Теперь уже нет. Когда ты пригласила графиню, Алексия, ты отдала вампирам замок Вулси.
— Нет, такого не может быть.
Профессор Лайалл опустился в ближайшее кресло. Алексия никогда прежде не видела его побежденным, но в тот миг бета стаи Вулси выглядел пришибленным. Оказывается, его можно было уничтожить так же, как любого другого из встреченных ею в этой жизни людей.
Лорд Маккон выглядел собранным и мрачным.
— Ничего другого не остается. Нужно перевести всю стаю в Лондон. Придется купить еще один дом, чтобы все могли там разместиться, и оборудовать подземелья.
Профессор Лайалл запротестовал, потому что ему не понравилось такое решение.
— Где нам там бегать? Как охотиться? Милорд, такого понятия, как городская стая, вообще не существует.
— Сейчас эпоха промышленности, изобретений и изысканного поведения. Полагаю, Вулси придется научиться идти в ногу со временем и стать цивилизованной стаей, — лорд Маккон был полон решимости.
Алексия посмотрела на свое дитя.
— Это всего где-нибудь лет на шестнадцать, пока Пруденс не подрастет. Тогда мы сможем поискать себе новую территорию. Шестнадцать лет для оборотня не такой уж долгий срок.
Не похоже было, что такое ограничение предстоящего пребывания в городе взбодрило профессора Лайалла.
— Стае это не понравится.
— Я принял решение, — заявил альфа.
— Ее величеству это не понравится.
— Нам придется просто убедить ее, что это в интересах короны.
— Думаю, это очень хорошая идея, — сказала графиня Надасди, которая в этот миг вошла в комнату, сопровождаемая Джанелом и мадам Лефу.
«Что тут поделать, — подумала Алексия, — это теперь ее комната».
— Как вы трое выбрались из клеток? — буркнул профессор Лайалл.
Графиня бросила на него уничижительный взгляд.
— А вы что, думали, я просто так стала вампирской королевой? Это мы изначально додумались до идеи хозяйки владений. Теперь все здесь — мои владения. Ни одна клетка во всем Вулси не сможет задержать меня надолго.
— Фу-ты ну-ты. Она может открывать замки, — мадам Лефу скрестила руки на груди и смерила графиню испепеляющим взором.
— У нее здорово вышло! — добавил Джанел, который, кажется, впервые за все время проникся к графине Надасди настоящим уважением.
Графиня не обратила никакого внимания на француженку с сынком, опасливо глядя на дитя Алексии.
— А это существо держите от меня подальше.
Алексия с угрожающим видом качнула новорожденной в сторону вампирессы.
— Вы имеете в виду вот это питающееся вампирами опаснейшее создание?
Графиня зашипела и попятилась, словно Алексия могла швырнуть в нее малютку Пруденс.
Мадам Лефу подошла к кровати леди Маккон и начала ворковать над девочкой. Графиня Надасди сказала:
— Замок Вулси, к несчастью, теперь наш. Едва ли это можно одобрить. Я — и вдруг живу в сельской местности возле Баркинга! Чего уж там, он всего в нескольких лигах отовсюду.
Лорд Маккон не стал опротестовывать это утверждение.
— Чтобы освободить замок, нам понадобится несколько дней. Самые младшие оборотни не могут перебраться на новое место, покуда полнолуние так близко.
— У вас будет столько времени, сколько необходимо, — сделала широкий жест графиня. — Но душесоска вместе со своим гадким детенышем должна убраться сегодня же, — она театрально повернулась к двери и помедлила на пороге. — И мальчишка останется мне.
С этими словами она удалилась, вероятно, чтобы освободить остальных членов своего роя. Алексия услышала, как она спускается по лестнице и говорит, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Ох, все, буквально все надо переделать. А еще эти контрфорсы!
Мадам Лефу осталась. После событий предыдущей ночи, не говоря уже об экспериментах, она казалась усталой и измученной. Джанел практически приклеился к ней, пальцы его чумазой ручонки переплелись с пальцами Женевьевы, на кончиках которых виднелись пятна машинного масла. Еще одно пятно красовалось у изобретательницы на подбородке.
— Вы не можете допустить, чтобы она отняла у меня сына, — обратилась француженка к собравшимся в комнате официальным лицам. В ее зеленых глазах стояла боль. — Пожалуйста, помогите.
Похоже, во сне подсознание Алексии билось этой щекотливой ситуацией, потому что решение пришло немедленно.
— В качестве маджаха могу сказать, что у нас нет юридических оснований забрать его из роя. Если Анжелика действительно оставила такое завещание, а ты никогда официально не усыновляла Джанела по британским законам, притязания графини обоснованы и правомерны.
Мадам Лефу мрачно кивнула. Алексия поджала губы.
— Сама знаешь, вампиры и стряпчие, считай, одно и то же. Мне жаль, Женевьева, но Джанел принадлежит теперь графине Надасди.
Услышав это заявление, Джанел негромко захныкал. Мадам Лефу прижала его к себе и дикими глазами уставилась на лорда Маккона, будто тот мог каким-то образом ее спасти. А Алексия продолжала:
— А теперь, Женевьева, пока ты не ушла строить гигантского кальмара, я должна сказать, что намерена отдать графине Надасди и тебя тоже.
— Что?!
— Это единственное разумное решение. — Алексия пожалела об отсутствии судейского парика и молоточка, настолько была уверена, что вердикт удался ей на славу. — Джанелу сколько, десять? Совершеннолетия он достигнет в шестнадцать. Следовательно, с одобрения графини Надасди — а я весьма сомневаюсь, что она станет возражать, — ближайшие шесть лет ты будешь служить трутнем в Вестминстерском рое. Или, вернее сказать, в рое Вулси. Я договорюсь с ее величеством и графиней, чтобы при этом условии обвинения против тебя не выдвигались. Учитывая твою неприязнь к этому рою, это будет адекватное наказание. И при этом ты останешься с Джанелом.
— Да, — с гордостью заявил ее муж, — это хороший план. Если нельзя поселить Джанела с мадам Лефу, поселим мадам Лефу с Джанелом.