Надо было ехать сюда вместе с детьми. Но я побоялась того, что Найт поддастся на уговоры Харда, и возьмет того с собой на охоту. Поэтому, решила оставить их с Эленой в поместье.
..."Почему же так долго?" "Когда они вернутся?" Чем дальше на восток уходит солнце, тем ближе ко мне подбирается ощущение беспокойства. Беспокойства? Да ты же чувствуешь себя в плену болезненной тревоги. Суть ее проявления во всех твоих мыслях, во всех твоих неконтролируемых судорожных вздохах и жестах.
В сотый раз измеряю диагонали палатки своими шагами, когда слышу, раздающиеся снаружи, радостные возгласы и стук копыт. Приехали! Мое сердце продолжает гулко биться в моей груди. Успокойся, все позади, там снаружи - радость, значит, все вернулись живыми-здоровыми.
Полог палатки отодвигает рука Найта, и я не дожидаюсь, когда внутри окажутся остальные части его тела. Подбегаю и обнимаю мужа, опускаю к себе его голову, и быстро-быстро осыпаю его лицо поцелуями. Чувствую в нем какую-то скованность, и отодвигаюсь, чтобы понять ее причину. Кровь? Я чуть не закричала в голос, но Найт успевает прикрыть мой рот ладонью:
"Ш-ш-ш, любимая, успокойся. Со мной все в порядке. Это - кровь вепря".
Ве-пря? Вепря? ВЕПРЯ? Пока я повторяю про себя название этого зверя, мои глаза готовы вывалиться из своих орбит.
Я убираю руку мужа, и выдаю ему на-гора весь пережитый мной ужас ожидания:
-Никогда, все, больше никогда и ни за что не отпущу тебя на охоту. Я больше не хочу переживать ничего подобного! Да я же места себе не находила!
Найт улыбается мне как-то... самодовольно, что ли:
"Ты переживала за меня?"
-Переживала? Конечно, нет! Я чуть с ума не сошла, дожидаясь тебя с этой дурацкой охоты. И какому умнику пришла в голову мысль о том, что убивать бедных животных, рискуя собственной жизнью - занятие, достойное настоящих мужчин? Все, решено, завтра же создаю тайное общество по защите животных, и предлагаю законопроект о запрете всех видов деятельности, направленных на убийство диких зверей.
Найт прерывает мой словесный поток своим аккуратным поцелуем, а я не выдерживаю, и всхлипываю ему в губы.
"Девочка моя, обещаю тебе, что всегда буду осторожен, и что никогда не буду собой рисковать. Мне есть ради кого жить, и ради кого себя беречь"
Рэду тоже было ради кого...
Муж как будто прочитал мои мысли:
"С ним это случилось не из-за его неосторожности. Это было трагическим стечением обстоятельств, и от него там ничего не зависело"
Похоже, моя болезненная тревога является следствием моего навязчивого страха перед потерей близкого человека. Если это - фобия, то мне необходимо взять себя по контроль с тем, чтобы впоследствии не допускать подобные приступы беспричинной паники.
Найт показывает на себя (м-да, согласна, таким я тебя еще не видела - потный, грязный, в окровавленной рваной одежде), и "говорит":
"Я схожу на пруд помыться и переодеться, а то я даже обнять тебя в таком виде боюсь".
У меня вырывается неосознанное восклицание:
-Я с тобой!
"Бэби, успокойся"
Боремся с навязчивыми страхами, учимся смотреть им в лицо. А что нам в этом поможет? Правильно, умение смеяться над собственными фобиями.
Я слегка напряженно улыбаюсь (надеюсь, что Найт не видит то, что мне приходится прикладывать для своей улыбки усилия), и говорю шутливым тоном:
-Если утонешь - домой не возвращайся!
Муж громко смеется, берет со скамьи свою сменную одежду, целует меня в щеку и выходит из палатки...
... Найт убил этого вепря, ему и нож в руки, в том смысле, что он первый подходит к вертелу с прожаренной добычей, и отрезает себе самый лакомый кусок. Все участники пикника наблюдают за этим ритуалом, и сопровождают его одобрительным гулом. Я - гринписовец по своим убеждениям зеленого понятия не имею о том, от чего все мое естество переполняется каким-то первобытным восторгом из-за того, что происходит сейчас на поляне. В моем представлении, негоже мне, выходцу из двадцать первого века и когда-то ярому стороннику защиты окружающей среды, смотреть в немом восхищении на тушу несчастного животного, которая вскоре растворится в наших желудках.
Я, которая, во время учебы в колледже весь второй курс, с гордостью носила на своей груди значок с эмблемой панды, демонстрируя всем свое отношение к тем, кто варварски относится к "братьям нашим меньшим", испытываю совершенно иррациональный трепет перед моим мужем - перед мужчиной, который загнал, и повергнул свирепого вепря голыми (ну, почти голыми) руками. Фух, да у меня же коленки подгибаются от возбуждения, которое присуще самке перед доминантным самцом-добытчиком. Да у меня же сейчас и "мяу" не получится сказать, если мой Найт захочет меня, и для этого пальцем поманит меня в кусты. Но ведь он же не поманит? Он же не сделает этого? Так, дорогая, ты определись для начала... то она в возбуждении... то она пойдет, если он поманит... то она боится того, что он поманит...
Я заворожено смотрю на моего мужа, который медленно приближается ко мне с миской, наполненной мясом. Он становится передо мной, и взглядом показывает на свою добычу (хорошо, что не на кусты). Мне уже удается "причесать" свои растрепанные чувства настолько, что мои мысли в состоянии подсказать мне то, что Найт сейчас поступает вразрез вековой традиции - что он, вместо того, чтобы попробовать свою добычу первым, предоставляет это право мне, своей жене. Вокруг вдруг стало очень тихо. Арина, положись на свою интуицию! Мои пальцы берут из миски небольшой кусок, мои зубы аккуратно откусывают от него немного мяса, и мои руки протягивают оставшийся кусочек моему мужу. Найт радостно улыбается мне, и съедает с моих пальцев то, что я ему предлагаю. Тишину прорывают несущиеся со всех сторон восклицания "Благословен будь" "Вознагражден будь" "Возрадован будь". Так, надо уточнить у Найта, что именно я сделала такого, чтобы получить одобрение своему действию не только от него, но и от всех участников пикника...
...-Советник Найт, со всем почтением к Вам, но мне прекрасно известен этот фрукт, и я знаю, чего от него можно ожидать. Поэтому - или так, или никак.