Что невероятно? Что не может быть? Я чуть не плачу:
— Ты был прав — лучше мне было помалкивать.
— Любимая, не в этом дело. Словом, не забивай себе пока этим голову, пожалуйста.
Рэд опять обнимает меня:
— Вилен, возьми себя в руки. Бэмби права — обсудим это вечером. Сейчас надо заняться Кессом и его сестрой.
Пока Вилен роется в моем шкафу, выбирая для меня подобающий случаю наряд, Рэд объясняет, почему им необходимо мое присутствие в резиденции:
— Первый Воин сообщил, что прибудет на аудиенцию не один, а со своей сестрой. Их персональный духовник передал нам просьбу Кесса познакомить его сестру Кессу…
— Это их имена?
— Да, Кесс и Кесса…
— Хм, у их родителей явные проблемы с воображением.
Вилен не выдержал и простонал:
— Твоя жена сведет меня с ума.
Рэд не обращает внимания на его реплику и продолжает:
— Так вот, Кесса изъявила желание лично познакомиться с Примой. Ее гражданский ранг не позволяет нам отказать ей в этой просьбе.
— Рэд, мне это не нравится. Я же так долго создавала и поддерживала свой имидж дурочки как раз для того, чтобы избегнуть подобного рода общения.
— Ты сказала «имидж»?
Кажется, он забыл о моей вспыльчивости:
— Может, хватит уже восхищаться богатством моего словарного запаса?
Вилен вмешивается, меняя тему:
— Бэмби, как тебе этот костюм?
— Да мне все равно.
— Слушай, это — несправедливо. Я так стараюсь набить твой гардероб красивыми нарядами, а ты упорно продолжаешь одеваться, как простая гражданка. Или это тоже часть твоего имиджа?
— Нет, это — часть стороны моего практического отношения к одежде.
Беру из его рук юбку:
— Вот что это за фасон такой? Да в ней не сидеть, ни ходить нормально нельзя.
Вилен фыркает:
— Бэмби, у нас нет времени на пререкания. Одевайся. Да, а где твоя шкатулка с драгоценностями? — и, ну точно как для дурочки, шутливо втолковывает мне смысл слова «драгоценности», — Ну, те блестящие штучки, которые одевают на шею, на руки, на пальцы? Те, которые ты так ни разу и не одела?
Рэд и Вилен первое время упорно дарили мне разные побрякушки. Я молча (а как же еще это может делать немая?) принимала их подарки, и складывала их в шкатулку. Мне стало стыдно:
— Простите меня за то, что не пользуюсь вашими подарками… Но я не знала, как вам объяснить свое негативное отношение к украшениям.
Мой деверь серьезно просит:
— Так объясни сейчас.
— Они не соответствуют моей внешности.
Мой муж с братом одновременно издают:
— Что-что?
Я мысленно простонала «мужчины, что с них взять»:
— Да что тут непонятного? Украшения подчеркивают внешность. И что же они подчеркнут в моем случае? Да надеть на меня драгоценности — это все равно, что нарядить на Рождество вместо пушистой елки — красавицы бледную поганку.
Вилен глубоко дышит, Рэд выглядит… оторопелым.
У моего деверя самообладание лучше, чем у моего мужа:
— Бэмби, это ты так сейчас непонятно для нас пошутила?
Я осторожно перебираю в уме свои слова, и выдвигаю предположение:
— А что, здесь нельзя говорить про Рождество? Пардон, я не знала.
Рэд тяжело глотает и произносит:
— Бэмби, нам надо серьезно поговорить…
Я почти не шучу:
— Меня могут арестовать за слово «Рождество», да? Но я же не знала — здесь же есть презумпция невиновности и все такое… А Приму вообще могут арестовать?
Вилен бухнулся на кровать:
— Рэд, она сказала «презумпция невиновности»? Или мне послышалось?
— И еще она сказала «пардон».
Они меня сейчас выведут из себя:
— Вас что, не учили тому, что говорить о человеке в третьем лице в его присутствии — неприлично?
Вилен, как дурак, повторяет за мной:
— В третьем лице… Рэд, мне надо срочно выпить.
Мой муж зациклился на моем «пардон»:
— Бэмби, ты просто так сказала языческое слово?
— Языческое? Ах да, здесь же все языки, кроме Единого, считаются языческими. Нет, Рэд.
— Не понял.
— Я не просто так его использовала. Дело в том, что Единый — не мой родной. Думаю я на русском и, кроме него, знаю еще несколько иностранных языков.
Вилен опускает голову на руки и качается из стороны в сторону, приговаривая «иностранных-иностранных-иностранных».
На этот раз победило самообладание Рэда:
— Сколько?
— Что сколько?
— Языков сколько?
— А русский и английский в счет?
— Английский? Ты сказала английский? Бэмби, пожалуйста…