– Все хорошо, зайка, все хорошо. Папа тебя не оставит, - прошептал он и попытался улыбнуться.
Только сейчас до меня дошло, что ударили Илью сзади и видимо у самой двери, иначе он не пробежал бы те десять шагов, которые отделяли его от входа.
– Лиза, после вас из подъезда кто-нибудь выходил? – я оторвал девочку от отца и повернул ее лицом к себе.
– Нет. Папа побежал за мамой. Я бежала за папой. Мы выбежали во двор и папа упал.
– А призрак? Куда побежала призрак?
– Не знаю, я сразу бросилась к папе. – Лиза держалась обеими ладошками за отцовскую кисть, и я заметил, что после этого ответа Илья легонько сжал руку дочери.
Или подбодрил или одобрил ответ, подумалось мне.
Я посмотрел на вход в подъезд и медленно поднялся. Если из подъезда никто не выходил, значит тот, кто ударил Илью, и сейчас там. Идти навстречу опасности практически голым и босиком очень не хотелось. Но проверить было необходимо. Подошел к дверям, остановился на несколько секунд, собираясь с духом, зашел и прыжком выскочил обратно. Навстречу мне из подъезда, держа швабру, как штык, вышла сумасшедшая старушка. Она ткнула меня рукояткой в живот, подошла вплотную, зло посмотрела в лицо белым глазом и прошипела: «Не туда смотришь, дурак, вон туда смотри!» Бабка указала шваброй на что-то за моей спиной. Я обернулся и посмотрел в указанном направлении, в сторону леса. Метрах в пятидесяти от меня, около гаражей, в свете единственного там фонаря, четко была видна фигура в белом.
– Лиза, «скорую» отцу вызови! – крикнул я и помчался к призраку, благословляя на бегу свое босоногое детство.
Уже миновав гаражи, у первых деревьев, я понял, что «призрак» непонятным образом от меня удаляется. Видимо на бегу я смотрел больше под ноги, чем на силуэт, который перемещался во все менее освещенную зону, и потому не заметил, чтобы белая фигура бежала. Не так быстро, как я, но все же она была впереди меня метров на десять. Я сбавил ненадолго темп, оценил свет луны, к которому глаза уже приспособились, расстояние, и вбежал в темноту леса. Минут пятнадцать я носился между деревьями, спотыкался, царапался о ветки и, в конце концов, потерял «призрака» из виду. Постоял пару минут, согнувшись и уперев руки в колени, чтобы отдышаться и унять колотье в боку. Вместе с дыханием восстанавливалась и способность мыслить. Погнавшись за призраком, я, возможно, упустил того, кто ударил Илью. Если только его не огрела сама старуха, по одной ей ведомой причине.
Надо было возвращаться. Я понятия не имел, как глубоко и в какую сторону леса я забежал, потому стал оглядываться в поисках ориентира. Заблудиться было невозможно, куда-нибудь я все равно бы вышел, но хотелось выбраться поскорее и желательно поближе к дому. Всматриваясь в просветы между деревьями, заметил проблески света. Осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, двинулся в сторону его источника. Через пару десятков шагов остановился, прислушиваясь. В ночной тишине отчетливо слышались чьи-то тяжелые шаги, раздавливающие валяющиеся на земле сухие сучья и ветки, и шаги эти приближались. Я прижался спиной к дереву и попытался разобраться в звуках. Судя по ним, в мою сторону двигались не менее трех человек, и доверия к этим любителям ночных прогулок у меня не было. Через мгновение в темноте вспыхнул свет нескольких фонариков и раздался крик: «Хватай тварь!» В панике я метнулся в сторону, пробежал несколько шагов, споткнулся, упал, и в это же мгновение на меня навалилась чья-то тяжелая туша, крепко прижав к земле. Я рванулся, скинул нападавшего с себя, ударил его локтем и тут же, получив жесточайший удар по ребрам, задохнулся от боли. Послышался громкий топот нескольких приближающихся пар ног. Меня освободили от хватки и подняли с земли. Прикрывая глаза от света фонарей, я разглядел пятерых, одетых в черное, человек, и направленные в мою сторону стволы карабинов. Меня подхватили под руки и потащили к отчетливо уже заметному свету автомобильных фар.
– И что за мотыльки слетелись к нам на огонек? – насмешливо произнес знакомый женский голос, и я поднял голову.
Опершись на капот, у машины стояла Инна и внимательно меня рассматривала.
– Стильные трусики, – заметила она. – Ай-яй-яй, Борис! А не просила ли я быть поосторожнее, и уж тем более не бегать голым по лесу ночью. Да отпустите вы его, цепляетесь за каждого задержанного, как за Копперфильда. Не бойтесь, он сквозь землю не просочится.