– Страшно, милок?
– Вот только без ментализма, ладно? – огрызнулся я. Как раз предсказаний мне сейчас и не хватало.
– Дай монетку. Скажу то, что хочешь узнать. – Цыганка по-прежнему смотрела мне в глаза. Я попытался выдержать ее взгляд, но быстро сдался.
– Упс… Поправка. Не дам и не скажешь! – Я хмыкнул и встал со скамейки. Пора было идти к Гуте.
– Не денег прошу, милок. Одну монетку, самую мелкую. И спасешься.
– А в участок за попрошайничество? – Я начал злиться.
Цыганка вдруг улыбнулась, сверкнув золотыми зубами, схватила меня за кисть, развернула ее ладонью вверх, быстро ногтем нацарапала на ней крест и отпустила.
– Два демона за тобой и много смертей. Кровавые глаза у одного демона. Ты знаешь его. Второй демон невидим, но ты его встретишь. И крови не бойся, кровь мертвая, вода очистит ее.
В который раз за последние два дня я почувствовал страх. Остолбенел, не отрывая взгляд от своей ладони. А когда поднял глаза, цыганки не было.
Глава 3
К Гуте я пришел в наисквернейшем настроении. Он внимательно на меня посмотрел, но ничего не спросил. Порывшись в столе, вытащил уже готовое разрешение для СИЗО и тонкую папку. Протянул мне.
– Вот, держи. Давно у меня лежат. Прочитаешь - вернешь. Мне кажется, от тех первых событий и надо начинать плясать.
– Что здесь?
– Прочитаешь - узнаешь. – Гута почесал затылок.
– А ты почему не плясал от первых событий?
– Времени не было. Убитая - работник полиции, искали ее, дело на контроле.
– А доказательства? – спросил я.
– Ну, были конечно. Нож со следами крови нашли в квартире. Ну и соскобы брали с унитаза. Тела-то не нашли.
– Что в унитазе? – Похолодел я.
– От мягких тканей он так избавлялся. Счищал мышцы с костей и смывал в унитаз. Экспертиза подтвердила, что в соскобах человеческая кровь. Группа крови жертвы. А голову не смог разбить, в банку запихал и в озеро. Ну череп раздолбить - дело сложное. Как кокос. Не знаешь, куда ударить – долго провозишься. – Гута поморщился.
– А сам он что говорил? Ну, на том первом допросе.
– Да глупости говорил. Симулировал. Про призрака рассказывал. Если разговоришь его завтра, может и тебе что-нибудь расскажет. Самое поганое, что мотива у него никакого не было. Семья прекрасная, ребенка обожал. Если получится беседа у вас, ты позвони мне. Или лучше зайди, заодно и папку с бумагами вернешь. Там немного, за вечер прочтешь.
Мы пожали друг другу руки, и я ушел. В маршрутке бегло просмотрел папку. Это были ксерокопии следственных документов, но блеклые, а очки для чтения я с собой не взял. К дому подошел около восьми вечера. Во дворе, на скамейке у песочницы, молча, сидели дети и старуха, Лизы среди них не было. Я увидел ее у окна. Заметив меня, она отошла в сторону, и ее место занял Илья
– Здорово, сосед! – окликнул он меня. – Заходи, чаю выпьем.
Илья здорово меня интересовал, поэтому я кивнул в знак согласия и зашел в первый подъезд. Дверь квартиры была открыта, я постучал.
– Проходи в комнату, не стесняйся! – Илья вышел мне навстречу и протянул руку.
Комната с первого взгляда напомнила мне картинную галерею. Присмотревшись, я понял, что на стенах, на столе и на полках расположены семейные фотографии. На каждой - Илья, Лиза и красивая, высокая, темноволосая женщина.
– Жена? – спросил я и Илья кивнул.
– Ты присаживайся. – Он махнул рукой в сторону кресла. – Я пока чай заварю.
В дверном проеме появилась Лиза и улыбнулась мне.
– А ну кыш читать! – прикрикнул на нее отец. – Месяц уже к книге не притрагивалась, скоро буквы забудешь!
– Ну пааап!
– Брысь, я сказал! И пока всю не прочитаешь, на улицу не выйдешь! Хватит уже таскаться целыми днями за бабкой. Ни уму, ни здоровью никакого толку. Только кожу вон сожгла на солнце.
Девочка понуро отошла от дверей, а Илья ушел в кухню.
Я побродил по комнате, рассматривая фотографии. Одна была задвинута за вазу в нише мебельной стенки, а поскольку Илья гремел в кухне чайником, я рискнул ее вытащить. Это была фотография с похорон. Гроб открыт. У гроба - плачущие Илья и маленькая Лиза. Снимок сделан во дворе, видимо во время прощания с телом. Вокруг люди, наверное, соседи, которых я так ни разу не видел. С чего бы так хранить похоронные фотографии? Я прищурился, разглядывая лица, и похолодел. Перевел взгляд на семейные фотографии, потом снова на снимок с похорон. За гробом, среди людей, я отчетливо видел стоящую красивую темноволосую женщину. Это была мать Лизы. И на момент похорон она была жива.