— Не знаю... — я последний раз взглянул на девушку и, смахнув сострадание, как пыль, закрыл щеколду. — Наверное.
— Надо найти ключи, чтобы освободить её! — по-рыцарски заявил врач, только не ударив по воображаемому нагруднику.
— Этим мы нечего не добьёмся. Надо отыскать необходимые бумаги и валить. Лишние хлопоты могут стоить нам слишком много.
— Возможно, вы и правы. — неуверенно пробормотал доктор и медленно поплёлся вперёд. Видимо, устал.
Через пару минут ходьбы мы дошли до большой круглой комнаты. Из неё выходило сразу три коридора.
На квадратных столах лежали стерилизованные инструменты: скальпели, пилы, иглы, молотки. В банках попрятались конечности и головы. От блевотного вида мяса, законсервированного в спирту, хотелось отдать душу праотцам. В множестве колб и реторт дико бурлили цветные жидкости.
Кажется, я немного позеленел лицом. Моё состояние знатно мешало исследованию местности, но я старался, как мог.
— Бумаги! — радостно воскликнул я, наконец заметив нужный столик, и подошёл к нему, стараясь лишний раз не мотать головой по сторонам.
На листах были какие-то вычисления, записи видов крови, показатели уровня гормонов и прочие непонятные данные.
— Похоже, тут ищут закономерности в магии. — сказал доктор, осматривая листы. — Каким-то образом пытаются вызвать магический всплеск?
— Неважно. С этими бумагами мы прикроем всю больницу... — я резко замолк.
— Что вас так насторожило?
— Вы не слышите?
Мы прислушались к коварной тишине лаборатории...
Дверной лязг внезапно разрезал воздух. От звука из преисподней моё сердце на миг остановилось, а потом, по прошествии адской секунды, разогналось до смертельного пульса.
Страшный голос торжественно закричал:
— Мы вас ждали!
С потрясающей скоростью я создал логическую цепь, в которой было всего три составляющих: лаборатория — коридор — палата. Я был обычным бесправным предметом, который перемещался по ним в произвольном порядке. Смахнув дурные мысли, я прихватил белого как мел доктора за рукав и побежал в один из трёх коридоров.
— Джеймс, а вы не так глупы, как оказалось! Но всё же я никак не пойму, откуда о вас идёт такая слава: проследив за вами неделю, я уже понял, что вы неисправимый алкоголик с манией величия. Хуже детектива во всём городе не найти!
Мы летели по коридору, не пытаясь скрыть звуки шагов. Так застигнутые врасплох мыши пытаются сбежать из хлева, в который запустили десяток кошек. Пугающий голос не отставал:
— Лучше бы вам оставаться плотником! — и знал моё прошлое...
Врач первым добежал до конца коридора и упёрся в металлическую дверь.
— Сука! — впервые услышал, как он ругнулся.
Я взял небольшой разбег и до клацанья зубов вмазался в сталь. Плечо дико жгло: удар об металл доходил до самых рёбер и, подкармливаясь испугом, оставался там и всё рос, пока не достигал даже пяток.
— Как мне нравится ваше имя, Джеймс! Должно быть, ваша жена любила повторять его.
Удар. Вспышка.
«- Раскройте богу свои грехи. Что лежит у вас на душе, мистер Браун?
— Мне недоложили мяса в тарелку. Я имею право богохульствовать, ведь платил за стейк, а не объедки с кухни... мне кажется, что меня обманули.
— И зачем вы говорите такие кощунственные слова? Мистер Браун, да, вас постигло огромное горе, но ведь даже в самые тёмные времена есть луч света! Ваша жена была призвана к богу, возрадуйтесь! Сейчас она в лучшем месте, чем мы...»
Меня затрясло.
-А она ведь умоляла, Джеймс!
Я замер у всесильной двери, которая даже не сдвинулась с места от наших потуг. Стоял и пытался собраться на ещё один удар. Что-то во мне сломалось.
— Вы бы знали, как врачу было весело болтать о её неизлечимых болезнях! — говоривший оказался в десятке метров от запыханных, мятых и опустошённых частиц человечества. Коты поймали мышей.
Около Федерика Усмана стояла семья Гаусов, трое медбратьев и столько же матросов. У Седерика был арбалет.
— Вот мы и вновь встретились с вами, детектив. Как вам наш сервис? Похоже на отель? Или вы не в настроении шутить?
— Ты умрёшь! — выпалил я безосновательную угрозу, словно жалостливый ребёнок.
— Да-а? — Усман противно захохотал. — Вы не в состоянии что-либо сделать. Даже гений не смог бы совладать с мной, куда уж вам и вашему... ученику?.. — хирург прильнул к стене и почти не дышал. — О, а я ведь знаю вас! Вы тот коновал из больницы. О вас говорят в наших кругах — портите имидж своей бескорыстностью... Хорошо, что я вас поймал. Негоже докторам помогать людям.
— Мелкий преступник... — выцедил я сквозь стиснутые зубы, готовясь к прыжку, как степной волк.
— Я первый ум в герцогстве и изобретатель магии! — обиженно выкрикнул главврач и затем вырвал из рук Седерика арбалет. — Ваша жена одной из первых оценила мои выдающиеся способности... — я кинулся на доктора, свирепо подняв нож над головой.
Сгусток воздуха впечатал меня в стену прежде, чем я добрался до горла Усмана. Я попытался повторить манёвр, но в этот раз не смог даже отойти от стены: меня словно прибило к ней гвоздями.
— Магия — это не сказки, мистер Браун! — торжествующе заявил Федерик Усман и навёл на меня арбалет.
Я вновь попытался сдвинуться с места, но всё, что у меня получилось — это скривить лицо и помолиться за упокой собственной души. Хоть я и не верю, что бог следит за нами, но забыть о нём в час смерти не получалось. Похоже, только он один остался со мной... Звуки выстрела.
— Альтруист. — сказал мистер Усман, затем неодобрительно покачав головой.
Доктор полз ко мне. Хотелось помочь ему, но отлепиться от стенки не выходило, как я ни напрягал мускулы.
— Гаус, почему здесь только один болт?
— Так я ж не знал...
— Дай сюда! — Усман выхватил из рук Седерика сумку со стрелами и неуклюже начал вставлять новое орудие убийства.
Я зажмурил глаза. Мои колени дрожали, а я сам, кажется, пустил в штаны. Беспомощность... опять она взяла меня за горло и не отпускает. Я хотел умереть от остановки сердца, но проклятый цистган не давал мне даже такой возможности, только разгоняя рецепторы. Я слышал натяжение тетивы, вздохи маленького главврача, шёпот весёлых матросов. Пришло осознание, каково быть пойманным животным: связанным, дрожащим и покорно ждущим, пока в него не выстрелят последний раз.
— Открывайте глаза, Джеймс. Аннабель хотела, чтобы вы умерли героем, а не позорили род Браунов!
— Не смей произносить её имя!
— И почему же? Что вы мне сделайте? Анн...
Я сделал резкий рывок и моей спине удалось на миг отлипнуть от кирпича.
— Оставайтесь-ка лучше там, огрызок человека! — прикрикнул главврач и быстрее поднял арбалет.
В следующую секунду я упал на пол, и болт отлетел от стены, выбив из неё кусок кирпича.
— Седерик! — Усман моментально спрятался за спину огромного медбрата и отдал ему ставший бесполезным арбалет.
Я подобрал нож и бросился на выточенного из скалы колосса. Ни один мускул не дрогнул на его лице. За свою жизнь Седерик явно не проигрывал ни одной драки. Словно подтверждая мои мысли, великан ловко отбился от ножа стреляющим куском дерева. А я всё наступал и наступал, как волна на камень.
Во время очередного сближения мне удалось порезать гиганту предплечье. Эта тонкая окровавленная полоска придала мне смелости и я с удвоенной силой набросился на него.
— Стойте, я сам с ним разделаюсь! — самодовольно крикнул Седерик, заметив, как оживившиеся матросы приготовились свалить меня с ног. Медбрату хотелось уделать меня самостоятельно, доказав и так неоспоримую силу льва.
После очередного промаха я получил ручкой арбалета в челюсть и упал на пол. Огромная туша придавила меня к земле и выхватила нож из рук. Я беспомощно задёргался под центнером веса.
— А вы шутник, мистер Браун, как есть шутник. Такой маленький червячок. Жалко вас давить. — с улыбкой произнёс Седрик и перевернул нож, чтобы всадить его в моё сердце. От осознания своей слабости я глухо завыл.