-Джей…
-Заткнись… просто заткнись…
Он толкнулся сильно, неприлично громко простонав, член во мне дернулся и застыл. Он провел рукой по моим волосам, сжал бедра, дотрахивая меня все еще твердым членом, пока я просто шептал, уткнувшись лицом в чертов диван, ожидая подкатывающей разрядки:
- Заткнись… заткнись, просто заткнись.
Когда все закончилось, я сполз на пол, натягивая штаны. Меня тошнило, желудок свернулся жгутом. Колин сел рядом. Он взял меня за подбородок, пытаясь посмотреть в глаза, я лишь отмахнулся:
-Просто уходи.
-Джей… Давай поговорим.
-Не о чем.
-Прости…
-Заткнись.
Погладил по голове, как бы уговаривая переменить решение:
-Джей…
-Просто уйди.
-Пожалуйста, посмотри на меня.
-Уйди, твою мать. Я не могу больше видеть тебя!
Он ушел, закрыв за собой дверь. Быстрые шаги, удаляющиеся прочь по гулкому пустому коридору, еще долго отбивали ритм в моей голове.
***
-Какого чета здесь произошло? - Шеннон окинул взглядом разбитое зеркало, растоптанные на полу белые цветы, окровавленный диван, но больше всего вопросов было по поводу моего внешнего вида, хотя я уже успел умыться и снять разорванную в клочья футболку.
-Джей, может, объяснишь? – Шеннон не отводил тяжелый взгляд кошачьих хищных глаз от моих разбитых и распухших губ. – Кто с ним был? – спросил брат у стоявшей в дверях перепуганной Шейлы. Я бросил на нее предупреждающий взгляд, который она поняла:
-Я никого не видела.
-Как сюда вообще мог кто-то проникнуть?
Признаться Шеннону в том, в чем себе я с трудом признавался, было просто невозможно.
-Ненормальный фанат пробрался сюда. Полный псих, я с ним подрался.
Кошачьи глаза округлились:
-Что за бред, как его охрана пропустила? Сюда не попасть просто фэнам. Шейла, как его пропустили?
Я не дал ей ответить:
-Я уже предупредил охрану, его ищут, - сил не было даже на то, чтобы сочинять ложь. Я сел на стул, и тут же встал. Боль напомнила обо всем. Закрывая лицо руками, я оперся спиной о стену. Хотелось раствориться в кислоте, только бы избежать всех этих объяснений и нелепой лжи.
-Тебе сильно перепало? – Шеннон осторожно потрогал мои разбитые губы. – Отек пару дней будет точно.
Я отмахнулся от его руки:
-Все нормально, давайте уже уедем отсюда куда-нибудь.
Но до гостиницы мы так и не добрались. Вместо этого до утра мы надирались в каком-то баре или клубе. Я давно столько не пил, приходилось сознательно заливать в себя алкоголь, чтобы найти ту границу, за которой памяти больше не существует. Разбитые губы заходились от каждого глотка, не давая забыть причину этой вечеринки. Но сколько бы я не выпил, каждый раз закрывая глаза, я все еще отчетливо видел кожаный диван, который казалось навсегда отпечатался на обратной стороне век. В носу стоял запах кожи, который просто не смывался алкоголем. В памяти всплывало все: и как потерялся от удара, и твердые пальцы, намертво вцепившиеся в волосы. И все, что мог видеть из своего положения: тяжелый черный ботинок в осколках зеркала, топчущий рассыпавшиеся по полу белые цветы. Помню мерные толчки в себя сзади, горький вкус никотина на губах, горячую ладонь на члене и как кончаю, кончаю, кончаю, болезненно и бесконечно долго. Все это теперь живет во мне. Очередной стакан сухого джина ничего не изменил.
Ты всегда был животным. Всегда был грубым со мной, с самого первого дня и каждое твое прикосновение било током. Трахал, а потом терзался угрызениями совести. И всегда брал жестко, быстро, без лишних прелюдий, как будто я не был достоин нормального отношения лишь потому, что голубой. Но только сегодня ты превзошел самого себя. Я изначально понял, что ничего хорошего от этого твоего внезапного появления ждать не стоит, но все же представить себе не мог, что все будет настолько плачевно.
Грубое животное все-таки соскучилось. Ты бывало и раньше позванивал, когда был в особом угаре, плел что-то про старые добрые времена и что я всегда могу на тебя рассчитывать, только в чем именно не уточнял и никогда не назначал встреч, не говорил о чувствах. Хотя, я знал, что ты так просто меня не забудешь, еще никто никогда не забывал. Видишь и тебя постигла та же участь. Только это скорее мое проклятие, чем дар. Я тоже не смог стереть твой образ. Не знаю почему, но осталась в душе эта болезненная память о нас, так и несу ее по жизни. Вот только кроме секса тебе от меня ничего не было нужно. Один лишь животный, грубый секс и какая-то обреченная недосказанность во всем этом.
========== Часть 5 ==========
Курю в темноте. Затяжка, белый дым заполняет легкие и там, где раньше билось сердце, теперь пустота. Заполню и ее дымом. Дотянулся до бутылки, что стоит рядом на полу, сделал глоток. И так третий день.
Везде вижу твое лицо, хоть из номера не выходи. Всякий раз, как узнаю в чужих спинах твой силуэт, мозг пронзает болью. Ошибки, кругом сплошные ошибки. Мой личный ад.
Я звонил, ты не ответил, а потом заблокировал мой номер. Хочется вскрыть вены, изрезать к чертям руки вдоль и поперек, чтоб уж наверняка. Только вот такие, как я редко кончают с собой, их чаще убивают.
Я не знаю, как объяснить произошедшее. Я не хотел. Только не с тобой, и не так. Руки до сих пор дрожат, а когда вспоминаю твои болезненно сведенные плечи, подкатывает тошнота… и эрекция… Гипно-ментальный трах. В аду, наверное, уже приготовили для меня VIP – котел.
Прости меня… прости…
Вижу твои глаза в темноте. Дерзкий, строгий взгляд. Ты наказываешь меня холодностью за прошлые ошибки, я знаю. Я виноват. Но я не могу терпеть твою заносчивость и безразличие, не могу принять это от тебя. Кто еще из нас центр вселенной? Ты спровоцировал. Помахал красной тряпкой. Мысль, что я для тебя ничего не значу, невыносима, потому что ты нужен мне.
Что же я наделал? Ты не простишь, такое не прощают. Я гоняю по кругу все, что случилось и не могу найти выход. Безысходность сводит с ума. Ты сводишь. Ты приносишь беду, всегда приносил. Всегда был эгоцентриком. До сих пор остается загадкой, как ты принял меня. Я думал, что буду послан еще в самый первый раз, когда, наконец, решился попытать удачу у тебя в трейлере. Я ни на что не надеялся, просто пустил все на самотек. Больше не мог ждать и скрывать, что сохну по тебе. Но ты не прогнал.
А потом…
Я знаю, как ты страдал из-за того, что я не умею проявлять чувства, я всегда кожей ощущал эту твою печаль и в твоих поцелуях было много тепла. А я умею лишь трахаться, больше ничего. И твое безмолвное согласие на все, чтобы я с тобой ни делал, лишь питало зверя внутри меня. Рядом с тобой я теряю контроль… Даже теперь… Спустя столько лет ничего не изменилось.
Тысячное прости.
***
Ты номинирован на «Оскар». Сегодня все решится, и, сегодня, я, наконец-то, увижу тебя спустя два месяца после того, что между нами произошло.