Среди тех, кто принял участие в событиях, все меньше людей верили Марине.
В воскресенье вечером Сергей постучался в дверь Марининого коттеджа. Ей показалось, что даже на его лице написаны враждебность и отчуждение.
— Я принес тебе бутерброды и кофе. — В день убийства они перешли на «ты», будто выпили на брудершафт. — Ты совсем ничего не ешь.
Он развернул на столе белую крахмальную салфетку и разложил на ней ржаной хлеб, жаренную ломтиками рыбу, зелень петрушки и помидоры. Марина вяло посмотрела на еду и отвела взгляд.
— Что интересного в Москве? — Сергей придвинул стул к дивану.
— Ничего. Я перевернула все в своей квартире. Ничего похожего на героин.
— Ты поступила очень неосторожно, отправившись в Москву одна.
Марина пожала плечами.
— Я внимательно смотрела по сторонам.
— А что, если бы ты вернулась на час раньше?
Марина вспыхнула.
— У меня не было такой возможности.
— Марина, аккуратней, я не собираюсь ни в чем подозревать тебя.
Некоторое время они оба напряженно молчали. Потом Сергей заговорил снова, медленно, делая большие паузы между предложениями.
— В этой истории я не могу объяснить почти ничего… Виктор убит в упор. Но он не должен был подпустить их так близко, он был отличным стрелком… В детективах такие случаи обычно истолковывают как убийство одного приятеля другим. Но Виктор прятался здесь ото всех, в том числе и от приятелей…
— А что с его приятелями? — спросила Марина.
— Обычная история. Сначала тебя уговаривают просто постоять рядом. Потом постоять на стреме. В следующий раз ты уже стоишь, направляя на кого-нибудь пистолет. Так происходит со многими бывшими спортсменами. А Виктор к тому же умел обращаться с оружием. Марина кивнула.
— Да, я знаю.
Сергей внимательно посмотрел на нее.
— Знаешь? Откуда?
— Из его пистолета были выпущены все пули, но ни одной гильзы так и не нашли. Верно?
— Да, и это самое странное.
— Метрах в пятидесяти от ворот и будки охранника в лесу есть полянка. Ее не видно за кустами и стволами деревьев. Марина начала издалека. «Похоже на начало глупой сказки, — подумала она. — Так вот, я нашла ее по звуку». Это был звук пистолетных выстрелов. Он тренировался там, стреляя по пустым бутылкам. Наращивал мастерство, которое ему так и не пригодилось.
— Почему же ты не сказала об этом мне?
— Извини, Сергей, по самонадеянности. Я пообещала Виктору. А потом, мне хотелось уехать и вернуться незамеченной.
— Ну, Марина, значит, это судьба.
Марина вскочила и заходила по комнате.
— Чья судьба, Сергей, моя? Я не хочу, иначе я сойду с ума.
— И моя тоже. Вот мое заведение, а вот, — Сергей помахал лежащей на диване газетой, — реклама для него. Но хуже всего мальчишке. Его убили. Почему — мы не знаем. Люди, которым нужна ты, или то, что может быть у тебя, не могли искать тебя здесь. Разве что они читают чужие мысли. Юля абсолютно уверена, что за вами никто не ехал. Она говорит — вы были на дороге одни.
Сергей помолчал некоторое время, а потом осторожно добавил:
— А про Венецию они, между прочим, знают. Можешь начинать их выглядывать прямо в аэропорту.
Марина упрямо сдвинула брови.
— Я все равно поеду. Я буду там, где нет близких мне людей, чтобы можно было их убить.
Сергей хмыкнул:
— Отлично. А ты говоришь «чья судьба»… Лучше не сообщай милиции ничего о лесной полянке и пустых бутылках. Любой задумчивый следователь может решить, что тебе удобнее всего было застрелить практически безоружного человека, а пистолет спрятать в лесу.
— Ты прав, — грустно согласилась Марина.
Сергей встал, собираясь попрощаться.
— Слушай, Сергей, когда я вернусь из Венеции, подари картинку. — Марина выжидательно смотрела на него.
— Какую?
Марина молча указала на картину, маскирующую сейф в стене.
— На память, что ли? Бери.
Сергей взялся за дверную ручку.
— А кто ее нарисовал?
— Я.
— Ты-ы?! Зачем? — вырвалось у Марины.
— В детстве любил вестерны. Представлял себе руки Клинта Иствуда.
И Сергей плотно прикрыл за собой дверь.
Марина обратила внимание, что они с Сергеем так и не стали обсуждать, заметила ли она следы постороннего присутствия у себя в коттедже.