— Чего еще? — пробормотала старуха едва разборчиво. — Пижамку ей чистую дали, тапочки. Шастаешь.
— У меня джинсы были. И кеды. Вы санитарка? — снова спросила Марина.
— Санитарка — не санитарка. Чего еще?
Старуха вела себя так, будто скрывала какую-то тайну от Марины. Сторожила выход из избушки на курьих ножках или вообще собиралась Марину съесть.
— Мне бы хотелось получить свою одежду, — настаивала Марина.
— Иди дежурную сестру ищи, — сказала старушка. — Не разрешается в уличном.
Старушка с сожалением вздохнула и побрела по коридору прочь, унося запах хлорки.
— Сестринская закрыта, они чай пьют. В ординаторской закрыто… Нельзя в уличном, — бормотала санитарка на ходу, потряхивая ведром.
Марина, обогнав санитарку, пошла в дальний конец коридора.
— Куда еще? — спросила старуха за спиной Марины и затихла, войдя в одну из палат.
Марина забралась с ногами на широкий подоконник и стала смотреть в окно. Неровное стекло причудливо искажало зеленые пока еще деревья.
Марине было ужасно жаль себя. Это чувство откровенно заявило о себе подступившим к горлу комком. Но это чувство было таким примитивным, что Марина рассмеялась, вместо того чтобы расплакаться.
— Внимание, поезд, — вдруг услышала она отдаленный женский радиоголос за окном.
Сквозь деревья Марина разглядела железнодорожное депо. Через форточку пахнуло разогретым металлом, дизельным топливом. За ржавым железным забором, поверх которого была натянута колючая проволока, в темный сырой тупик следовал локомотив, издавая пронзительные свистки.
— Внимание, поезд, — послышалось снова, и локомотив потащился обратно, будто темный тупик его не устроил.
А Марина сидела на подоконнике и думала, что разноцветные пейзажи с лодками на стене больничного коридора и грязный железнодорожный тупик — две стороны одной и той же медали. Что сама Марина попала в похожий тупик и выбраться из него не может. И что в жизни ее множество темных и тесных тупиков, куда она боится даже заглядывать. В одном из тупиков навсегда остался человек с веселыми умными глазами и светлыми волосами, которые растрепал теплый весенний ветер. Человек, которого в реальности просто не существует. Александр.
Глава 14
Спустя несколько дней Егоров с букетом мокрых растрепанных хризантем ждал Марину на выходе из больницы. Правая рука ее почти не болела, но тяжелый букет Марина приняла левой.
На служебной машине Егоров повез Марину прочь от больницы, домой. Марина так давно не была дома, что ехала сейчас туда, словно в какое-то новое необычное место. Ощущение праздника переполняло ее, и цветы только усиливали это впечатление.
Мелкий дождик барабанил по стеклам автомобиля, его холодные капли попадали через открытое окно в салон. Егоров включил дворники и наглухо закрыл окна. Стекла тотчас запотели.
Егоров был все также любезен и отстранен.
— Вы уверены, что вам следовало выписаться из больницы? Как рука? — Это все, что его теперь интересовало.
— Как движется расследование? — сбила его Марина, и он сразу скис.
— Рыжий молчит насчет главаря. Фонарева пока не отдают итальянцы. Вашего знакомого у вас в квартире убил Фонарев, это известно достоверно. А главаря нет. Фоторобот пока ничем не помог. Мой начальник опять взъелся на меня. Не верит, что этот ныряльщик существует. Есть наркотики, и есть их продавец — майору этого достаточно.
— Не везет тебе, Егоров, — посочувствовала Марина. Но по большому счету ей уже было наплевать на успехи или неудачи Егорова. Убийцу Гоши нашли, это главное.
Внезапно Марина вспомнила про еще одно убийство, пока не раскрытое.
— Подожди, — попросила она Егорова, — мне нужно на кладбище. Это на окраине. Отвезешь меня?
— Отвезу, — согласился Егоров, ни о чем не расспрашивая. — Только мне через полчаса нужно обязательно быть на совещании.
— Отвезешь и поедешь на совещание. Я оттуда сама доберусь.
Очень быстро они оказались на месте. Марина уже взялась за ручку дверцы, когда Егоров задал ей вопрос:
— А когда мы увидимся в следующий раз?
— Зачем? — удивилась Марина.
— Твои вещи у меня. И наоборот.
— A-а понятно… Я позвоню тебе.
И Марина вышла, хлопнув дверцей.
Кладбище на юго-восточной окраине города, как и большинство кладбищ на территории средней полосы России, напоминало планировкой беспорядочно застроенное в течение многих лет садово-огородное товарищество.
Вначале Марина миновала маленькую старую церковь. Могилы вокруг нее были ухоженными, чистыми и строгими. Здесь были только простые кресты — в отличие от стел, плит и обелисков, установленных на могилах в честь неизвестных языческих богов. Обелиски попадались все чаще, пока Марина двигалась в сторону новых захоронений.