— Чего? — недоуменно взглянул он на стоящего у порога высокого тощего мужика в косо надетой поверх свитера наплечной кобуре с торчащим из нее пистолетом. — Какая еще милиция?
— Уголовная, — буркнул Забота и сунул ему под нос свое раскрытое удостоверение.
— Проходите… — мужчина растерянно сделал шаг от двери, предлагая войти.
Забота вошел. Окинул взглядом комнату.
На столе стояли две открытые бутылки коньяка, бутылка шампанского и коробка дорогих конфет. Из постели, натянув простыню до самых глаз, на него испуганно таращились две девчонки.
— Телефон есть? — сурово взглянул Заботин на мужчину.
— Вон, — указал взглядом тот в сторону висящего на спинке стула пиджака. — В кармане.
Забота подошел к стулу, обхлопав карманы, достал из пиджака трубку сотового телефона и, обернувшись к мужчине, кивнул на постель.
— А вы продолжайте, продолжайте. Не отвлекайтесь. Время у вас еще есть. Пока…
— Шутки в сторону, — жестко глядя на Моргулиса горящим взглядом, верзила в одеянии бедуина углядел у того под распахнутой курткой ремни кобуры. — Сдать оружие!
— Чего-о? — Моргулис всем корпусом склонился вперед и нехорошо сощурился. — Чего ты говоришь?..
— Сдать оружие! — выкрикнул верзила, сделал шаг вперед и попытался засунуть руку ему под куртку.
Моргулис коротко, без замаха, выбросил кулак, целя бедуину в челюсть, по спьяну промазал. Тот, хитрым образом извернувшись, от удара ушел. Зато кулак Николая, просвистев мимо, угодил стажеру Трофиму Мышкину непосредственно в глаз. Трофим, опрокидывая и переворачивая собой какие-то баллоны, ящики и коробки, отлетел к той самой панели, куда тянулись кабели от ракетного изделия, и рухнул на пол.
— Ну, гад, ты мне ответишь… — взглянув на поверженного напарника, Моргулис медленно двинулся на бедуина.
Тот заметался по комнате, подбирая с пола и бросая в него обрезки труб, куски фанеры и старые радиолампы. При этом, стараясь попасть Моргулису в лицо, он очень ловко и прицельно плевался.
— Ну, гад… — Николай уворачивался от плевков и летящих в голову стеклянных радиоламп. — Я тебя достану.
Бедуин метался по помещению, Моргулис неотвратимо на него надвигался до тех самых пор, пока не загнал в угол, где, опираясь рукой на панель с рычажками и кнопками, поднимался с полу Трофим Мышкин.
— Ну, гад… урою, — рычал, наступая, Моргулис.
Верзила, бросив на него затравленный взгляд, схватил субтильного Мышкина и попытался загородиться его тщедушным телом. Мышкин вырывался. Моргулис ринулся вперед. Не удержавшись на ногах, они все втроем повалились на пульт. В результате какие-то кнопки оказались нажатыми, какие-то рычажки щелкнули.
В нижней части закрепленной на тележке ракеты что-то громко хлопнуло, она подскочила со своей «стартовой площадки» и с громким шипением вырывающихся из-под стабилизаторов ядовитых газов, покачивая «боеголовкой» и медленно вращаясь вокруг продольной оси, зловеще зависла в метре от пола. Затем внутри у нее что-то загудело, бабахнуло, и она, изрыгая из дюз сноп ревущего пламени, с грохотом высадив двойную раму окна, исчезла в черном февральском небе.
Помещение «лаборатории» мгновенно занялось жадным пламенем.
Бедуин, пользуясь вполне естественным оторопением присутствующих при этом событии Моргулиса и Мышкина, юркнул было к двери, но споткнулся о вовремя подставленную Николаем ногу и рухнул носом в пол.
— Ну, гад… и за это тоже ты у меня еще ответишь, — заводил ему руки за спину и застегивал на них наручники Моргулис.
— Ну что, дозвонился? — не поднимаясь широкой кровати, спросил Калинин Заботу, когда тот вернулся в комнату.
— Да, — кивнул Забота, подойдя к столу и плеснув в стакан водки. — Сейчас Петрович людей там соберет, кого найдет… и подъедет.
— Вот и подождем, — Калинин снова прикрыл глаза.
— Где же эта стерва? — выпив водки, Забота поставил стакан на стол. — Она там что, долго мое терпение испытывать будет?!
Заботин не имел ни малейшего представления о том, что это самое заведение было открыто не без участия отечественных спецслужб и с самого первого дня своего существования использовалось ими в служебных целях как объект для конспиративных встреч со своими тайными агентами.
И непосредственно сейчас в одной из нумерованных комнат борделя некий полковник контрразведки Иосиф Маркович Шарудило «имел конспиративный контакт» с перевербованным им лично резидентом иностранной разведки, официально занимавшим пост пресс-секретаря в консульстве дружественной нам Франции. Не исключая возможности утечки секретной оперативной информации об их контактах, и, следовательно, скрытого за ними наблюдения как со стороны западных, так и со стороны отечественных — но представляющих уже иные ведомства — спецподразделений, полковник контрразведки Иосиф Шарудило и дипломат Шарль Безу (по обоюдному согласию) сочли за благо — в целях конспирации, естественно, — предельно достоверно изображать из себя тайно встречающуюся искренне влюбленную друг в друга гомосексуальную парочку. Что, надо сказать, с большим успехом и осуществляли.