Доходило до того, что иной раз обезглавленный и полуразложившийся трупешник, теряя в процессе перемещений собственные внутренности и части тела, за ночь раз пять «совершенно самостоятельно», о чем говорили явственные следы на асфальте, переползал из одной подотчетной территории на другую.
Таким вот образом обстояли дела на тот момент, когда милицейская опергруппа выехала по срочному вызову на адрес бизнесмена Крутикова.
А еще хуже для Страхова было то, что по причине рейда по району — в котором, естественно, был задействован практически весь личный состав и соседнего РУВД тоже, — опергруппа эта, в силу отсутствия на рабочем месте надлежащих должностных лиц (кои все находились на территории района), состояла из возглавляющего ее капитана Непонятко лично, сержанта-водителя и хмурого, грубо разбуженного пинками капитанских сапог, пьяного эксперта-криминалиста.
Вот им было радости-то застукать на месте преступления не кого иного, как извечного своего врага, в лице сотрудника соседского РУВД старшего лейтенанта Страхова! Тем более что Страхов на все вопросы Непонятко только пьяно недоуменно моргал глазами и сказать хоть что бы то ни было в собственное оправдание был совершенно не в состоянии.
К этому моменту в квартире появился хозяин и в протоколе подробно указал, чего именно и сколько из его дома украдено. А многочисленные отпечатки пальцев на полированной поверхности мебели в гостиной принадлежали опять-таки исключительно Юрию Страхову. Тот факт, что похищенного у него при себе не оказалось, по мнению Непонятко, ни о чем не говорил. Разве что о том, что Страхов — этот «оборотень в погонах» — чрезвычайно хитер и изворотлив.
Поскольку на месте признания от задержанного Страхова добиться не представлялось никакой возможности — ввиду его полной невменяемости, — он был закован в собственные наручники (других у капитана Непонятко под руками не оказалось), загружен в «собачник» «уазика», доставлен в управу соседнего района и заточен в «обезьянник». До выяснения.
А Витя Лобов за время его транспортировки с улицы, где он был подобран, до вытрезвителя настолько разоспался, что от автомобиля до «приемного покоя» сержанты были вынуждены нести его на руках. Витя совершенно ничего не соображал, но бутылку самогона сжимал в руке мертвой хваткой. Сотрудники вытрезвителя, применив очень значительные усилия, эту бутылку — имея на нее свои, совершенно естественные, виды, — из его руки все-таки извлекли. Но в дальнейшем, когда в процессе раздевания клиента до трусов выяснилось, что у этого пьяного ханыги помимо полного отсутствия денег наличествует ксива офицера уголовной милиции и снаряженный полным (за исключением одного патрона) боезапасом пистолет, от мысли приватизировать эту бутылку они отказались. Тем более понюхав пахнущий свежей гарью ствол оружия.
Все Витины вещи были аккуратно сложены в отдельный шкафчик, а сам он препровожден в общее помещение и с миром уложен на топчан. До выяснения.
Глава 6
ПРОДОЛЖЕНИЕ ГЛАВЫ ПЯТОЙ
У парадной дома, в котором разместился подпольный бордель, остановились две заляпанные грязным снегом неприметные с виду белые «Волги», под капотом каждой из которых мягко урчали форсированные двигатели.
Синхронно распахнув двери, из автомобилей одновременно выбрались четверо коренастых мужчин в одинаковых темных пальто. Они подошли к парадной и, в то время как один из них последовательно нажимал на панели несколько кнопок, развернулись к видеокамере спинами. Замок немедленно щелкнул.
Мужчины поднялись по лестнице и вошли в приоткрытую дверь.
— Фаина! — гремело по коридору. — Фаина, выходи! Хуже будет!
Плотной группой мужчины в пальто подошли к совершенно пьяному длинному носатому субъекту в косо сидящей оперативной кобуре, надетой поверх свитера. Тот лупил кулаками в какую-то дверь и не обращал на них никакого внимания.
— Фаина! — орал он. — Лопнуло мое терпение! Выходи на расстрел!
— Товарищ, — вынув из кармана сигарету, подошел к нему один из четверых. — Прикурить не найдется?