Молодец обернулся и взмахнул рукой Самоделкину:
— Выводи!
Тот обошел «уазик», открыл дверь «собачника» и выпустил француза с Фаиной на волю.
— Вон, — указал им Самоделкин. — Туда идите, к своим.
Спотыкаясь на покрытых снегом колдобинах темного пустыря и загораживая лица от пронизывающего февральского ветра, хватанувшие стресса агент «Тюльпан» и перевербованный резидент иностранной разведки шли навстречу угрюмым, еще толком не протрезвевшим операм-«убойщикам».
Встретившись в той точке, где их поджидали Молодец и сотрудник спецслужбы, никто из четверых даже и не взглянул в сторону тех, на кого их обменивали. Все заторопились к своим машинам. «Волги» синхронно развернулись и растворились во тьме пустыря.
Рукодельников со страшным скрежетом врубил передачу, пару раз газанул, «уазик» выпустил большое облако черного дыма и поехал в сторону РУВД.
Моргулис и Трофим Мышкин спешно покинули квартиру, в которой занимался пожар.
Крепко держа закованного в наручники «агента национальной безопасности» с двух сторон под руки, они торопливо шагали по темной улице.
— Надо было бы пожарных вызвать, — обеспокоился Мышкин, — А мы не вызвали.
— Сейчас разгорится, соседи вызовут, — успокоил его Моргулис. — А нам в управу давно уже вернуться надо было. Времени-то уже… ого-го сколько! Петрович уже небось психует.
— Да, — вздохнул на ходу Мышкин. — Наверное, ругаться будет.
— Хорошо еще не с пустыми руками идем, — покосился Николай на «бедуина».
Пашка Пончиков, успевший схлопотать от Моргулиса рукоятью пистолета по башке, вел себя смирно, послушно переставлял ноги и только сверкал горящим взглядом.
Леонард Амбросиевич Новодельский подошел к своему дому, когда из окон его квартиры уже вырывались жирные языки пламени. Возле дома, гудя насосами, стояло несколько пожарных автомобилей, от которых в парадную тянулись брызжущие от ветхости водой из разных дырочек брезентовые рукава. С крыши одной из машин по окнам четвертого этажа, стараясь сбить пламя, работала водяная пушка.
Вокруг, задрав головы, стояла толпа зевак. Вдруг внутри квартиры что-то громко хлопнуло, и вырывающееся из окон с лопнувшими от жары стеклами пламя взметнулось под самую крышу.
Новодельский, сжимая в руке кошелку с брюквой, развернулся и тихонько пошел в сторону Каменноостровского проспекта. Там, взмахнув рукой, он остановил такси, сел в него и назвал адрес психиатрической клиники имени Скворцова-Степанова. Куда и был доставлен.
Поблагодарил водителя и собрался выйти из машины.
— А деньги, папаша? — возмущенно обернулся к заднему сиденью водитель.
Новодельский сунул руку в кошелку, ухватил небольшую брюкву и, сжимая ее в кулаке, заявил, что, «если, мол, его кто-то станет удерживать, он будет вынужден взорвать эту гранату прямо здесь».
Водитель не стал связываться с явным психом и поспешно укатил подобру-поздорову.
Далее Леонард Амбросиевич прямиком направился в приемный покой, где, все так же сжимая в кулаке корнеплод, весьма достоверно имитировал острый рецидив своего заболевания, но уже безусловно в проявлении буйной его формы.
Новодельский был немедленно госпитализирован и тем самым на весьма неопределенное время сделался совершенно недосягаем для сотрудников правоохранительных органов.
— Вот, — ввалившись в кабинет Молодца, Моргулис бросил ему на стол удостоверение «агента национальной безопасности» в черной обложке с золотым тиснением. — Представляешь, Петрович, какого гуся взяли?! Напал на нас! Оружие у меня отобрать пытался! Это как, а?!
Молодец раскрыл книжицу и посмотрел на вклеенную в нее фотографию.
— Опять этот… — сморщившись, словно от зубной боли, простонал он. — Где он сейчас?
— В «обезьяннике» я его пока запер, — пожал плечами Моргулис. — Куда его еще девать. А он что, знаком тебе, что ли?
— Встречались, — вздохнул Молодец. — Отпускать его придется. Зря ты его и волок-то сюда.
— Как так? — недоуменно взглянул на начальника Николай. — Не пойму я чего-то… Он, понимаешь, размахивает удостоверением, нападает на сотрудников милиции. Это же уже статья. Хулиганка, как минимум. А если учесть, что он на мое табельное оружие покушался… это… это я уж даже и не знаю, как назвать. И что — за такое его поведение его теперь на волю отпускать?!
— Псих он, — устало провел ладонью по лицу майор Молодец. — И справка у него по этому поводу имеется. Понял? Совершенно неадекватен. Его ни арестовать, ни посадить нельзя. Сумасшедший. Что с него возьмешь?