— Что я могу вам сказать, — ответил фельдшер, — такое состояние может быть не только у здоровых людей, занимающихся спортом, но и при других заболеваниях.
Выслушав этот ответ, дознаватель Полузадов остался в опасном для всякого сотрудника милиции состоянии глубокой задумчивости.
Подполковник Дубов вызвал к себе в майора Молодца.
Разбитое окно было грубо заколочено листом фанеры, отчего в кабинете было сумрачно и таинственно, как на конспиративной квартире. Похожесть атмосферы усугублялась тем, что говорил со своим подчиненным Дубов вполголоса.
На столе стояла бутылка водки и две наполненные ею чайных чашки.
— Видал, Петрович, чего происходит? Покушение на меня бандиты устроили. Вот ведь до чего дошло. А? Это тебе как?
— Настораживающий факт, — глубокомысленно собрал кожу лба в гармошку начальник «убойного» отдела и залпом выпил чашку водки.
— Ты пойми меня правильно, — Дубов тоже взял свою чашку, выпил, поморщился и занюхал рукавом кителя. — На кого мне еще положиться, как не на тебя? Мы ж с тобой сколько уже… ты меня понимаешь?
— Безусловно, — мотнул головой Молодец. — Не сомневайтесь.
— Вот. В тебе моих сомнений нету. Правильно?
— Правильно, — кивнул Молодец.
— Мы-то с тобой думали-гадали, зачем бандиты у Мудрика поэтажный план кабинетов хотели выведать, да? А это они в заблуждение нас ввести пытались. Чтобы бдительность нашу усыпить. А сами все уже прекрасно знали. И диверсию свою давно готовили. Видал, как прицельно удар свой нанесли? А это о чем говорит?
— О чем?
— Да о том это говорит, что враг и на самом деле среди нас ходит. Одним, понимаешь, с нами воздухом дышит. Все про наши планы и дела знает.
— Похоже на то, — нахмурился Молодец.
— И надо нам с тобой этого врага, от бандитов в наши ряды внедренного, изловить во что бы то ни стало. Иначе не будет нам ни сна, ни покоя. Такое вот в Главке сложилось мнение. А не найдем его в кратчайший срок, значит, ничего мы в своей профессии не смыслим. И погоны свои носим зря. Недостойны мы эти погоны носить. Мне прямо так и сказали.
— Прямо так и сказали? — насторожился Молодец.
— Да, — кивнул Дубов и налил в чашки водку. — Так и сказали. А там слов на ветер не бросают. Так что… или мы его обнаружим в кратчайший срок, или… идти искать другую работу. Ты, если так рассудить, чего умеешь делать?
— Я? — Молодец взял в руки чашку и задумался.
— Вот я, например, кроме того как службу нести, ничего не умею, — признался Дубов и выпил водку. — Сколько себя помню, только этим и занимался.
— Да и я, в общем, тоже, — вздохнул начальник «убойщиков» и тоже опустошил свою чашку.
— Ну и вот, — крякнув, Дубов поставил чашку на стол. — Поднапрячься бы нам надо. Ты ребят своих — только тех, кому как себе веришь! — к этому делу подключи. И… тихонько-тихонько так… аккуратненько и приступай. Но только чтобы результат был в кратчайшие сроки. Ясно?
— Да я своим парням всем верю. Как бы я с ними работал иначе?
— Ну… тебе видней. Ступай, выполняй поставленную задачу.
— Есть!
— Да! А если найдем, — соврал Дубов, — обещали поощрить. Материально. Понятно?
— Так точно.
Молодец поднялся со стула и вышел из кабинета начальника.
Капитан Калинин сидел за столом, обхватив голову руками, и, беззвучно мыча, раскачивался: из стороны в сторону.
— Что, Андрюша, плоховато? — сочувственно посмотрел на него Витя Лобов.
Вместо ответа тот взглянул на него глазами больной коровы.
— А я говорил, что надо было на утро оставить, — не преминул напомнить Витя.
Глаза Калинина подернулись нехорошей пеленой.
— Да нет, нет, — поспешил оправдаться Лобов. — Это я не в упрек… Самому хреново.
— И что делать? У тебя хоть какие-то бабки есть? — не отрывая глаз, подал голос лежащий на полу кабинета Забота.
— Откуда?
— Все, — стонал Калинин. — Вот и настал мой смертный час.
— Погоди помирать. — В глазах Лобова мелькнула некая искорка. — Мысль есть.
— У меня тоже, — Забота сел и, достав спрятанный под лентой шляпы окурок, закурил.
— Нет! — жестко отрезал Калинин. — Воровать я больше не пойду.
— Это еще почему? — искренне удивившись, взглянул на него капитан Заботин.