Резкость Кира озадачила Фому. Мне даже стало жаль добродушного старика — сейчас Кир хамил не по необходимости, а только лишь из дурного расположения духа. Вообще Кир был способен хамить в любом состоянии, но когда у него не ладилось настроение — а настроение его было непредсказуемо как снежный буран — окружающим доставалось особенно. Фома этих нюансов отношений с Киром не знал, поэтому чувствовал себя неудобно.
— Простите, господин чародей. Я только лишь имел в виду, что если смогу оказать посильную помощь…
— Если бы вы хотели оказать помощь, — Кир наконец взглянул на него, — Вы бы давно распорядились растащить сервов по складу.
— Зачем?
— Вы хотите оказывать помощь или задавать глупые вопросы? — зло бросил Кир, — Растаскивайте! Расстояние между любыми двумя сервами должно быть не менее десяти метров. Знаете, что такое десять метров?
Фома нахмурился.
— Естественно, но…
— Чем быстрее вы это сделаете, тем больше шансов, что я спасу хотя бы пару из них. Надо же быть таким идиотом… — Кир подошел к ближайшему серву, сел по-турецки перед ним, достал какую-то невероятно сложную раскладывающуюся линейку, состоящую из доброго десятка отрезков различной, самой причудливой, формы, и стал карандашом чертить на грубом дощатом полу какие-то фигуры.
— Сейчас я позову людей…
Кир заскрипел зубами.
— Эй, вы! — крикнул он сервам, тонкий голос зазвенел под высоким потолком склада, — А ну разойдитесь! Станьте так чтоб расстояние между каждым из вас составляло одиннадцать метров! Живей!
Секунду или пол сервы стояли. И это было самое страшное — потому что я знала, что сейчас они шевельнутся. А потом они пришли в движение и я попятилась за спину Марка. Сервы двигались одновременно, нога в ногу. Это было похоже на какой-то жуткий завораживающий парад — неодушевленные куклы, только что стоявшие ровной шеренгой, встрепенулись и зашагали в разные стороны, образовав какой-то хаотический узор. Они были изящны, на их фоне обычный серв показался бы огромным и неуклюжим. Тела их не были похожи на бочонки, они расширялись к плечам, грудь выдавалась вперед, а таз был преувеличенно узок, как у гипертрофированного атлета с карикатуры. Их телам конструкторы и чародеи придали куда большее сходство с человеком, чем у всех сервов, виденных мной до этого. Сходство это было иллюзорное, аляповато-нарочитое, но при виде решительно шагающих одинаковых фигур, словно имитирующих начало шахматной партии, мне подумалось, что они похожи на рыцарей, закованных в броню — те же резкие движения, скованные шаги, приглушенное шипение соприкасающегося металла… Сервы маршировали в разные стороны, разбредаясь по всему свободному пространству. Один остановился не дойдя пары шагов до нас с Марком. Марк инстинктивно напрягся, но серв глядел куда-то мимо нас или, точнее, сквозь нас. В его голове глаз не было вовсе — она была сделана в виде старинного шлема ниххонских воинов и имела лишь узкую смотровую щель — но ощущение взгляда, упершегося в меня, оказалось необоримым.
Самое отвратительное из всех возможных ощущений — ощущение, что на тебе замер взгляд невидимых механических глаз.
— А подошвы подбиты резиной, — задумчиво сказал Марк, изучая серва, — Ходят почти бесшумно. Нашим бы так!
Сервы выстроились ровными шеренгами. Если сперва они напоминали строй шахматных фигур, то теперь — зал музея с рыцарскими доспехами, расставленными в идеальном порядке. Фома, ничего не понимая, переводил взгляд с одного на другого. Зрелище марширующих сервов, кажется, тоже не доставило ему удовольствия.
— И зачем этот парад, господин чародей? — отважился спросить он.
— Да потому что они могут слышать друг друга, вот почему! — зашипел Кир. Он достал из своего саквояжа много маленьких странных предметов, похожих на обкатанные морем бутылочные осколки и неровно скатанные восковые шарики, и теперь раскладывал их по точкам нарисованной на полу фигуры, — это же «Кашио», черт возьми!
— Они… могут разговаривать друг с другом?
— Не разговаривать, а передавать информацию, — неохотно бросил Кир, ерзая тощей задницей по полу и пытаясь устроиться поудобнее, — У них общее лямбда-поле, если вы знаете, что это значит. А теперь убирайтесь все. У меня впереди работы больше, чем у Сизифа, и мне нужна полная тишина.
Фома нерешительно взглянул на Марка, видимо, полагая его старшим в нашей группе.
— Да-да, можно идти, — сказал Марк, — Нам предстоит работа. Возможно, придется сидеть тут до самой ночи. В такие моменту Киру лучше не мешать.