Не колеблясь больше ни секунды, я надавил на газ и свернул на подъездную дорожку.
Старый дом семьи Салливан стоял вдали от дороги, спрятанный густыми деревьями, пока не приблизишься ярдов на сто, и тогда открывалась огромная поляна с резиденцией на дальней стороне. Белый двухэтажный дом был перегружен двойными балконами, величественно возвышаясь рядом с дубами и магнолиями. Он выглядел точно так же, как когда я видел его в последний раз, только со свежим слоем краски.
Припарковав машину за чёрным грузовиком, я сжал руль и сделал глубокий вдох. Если Лукас жил здесь, то, наверное, это было хорошо. Будет возможность поговорить лицом к лицу, без фона аллеи или клуба, или каких-либо других отвлечений. Я всё ещё видел перед глазами безразличие, которое было на его лице в пятницу, холодный приём, которым он меня окатил. Но таким ли он будет со мной наедине, без зрителей?
Был только один способ это узнать.
Дождь по-прежнему стабильно моросил, когда я вышел из машины, но всё же не достаточно сильно, чтобы брать зонт, хотя, если сюда направлялся шторм, это продлится недолго. Как раз когда я собирался пойти по дорожке к дому, меня остановил звук скрежета металла и заставил вместо этого направиться к заднему двору.
Обойдя дом, я учуял сладкий запах жимолости в воздухе, который смешался со свежестью дождя и тёплым бризом. Это сочетание всегда напоминало мне о тех вечерах, когда мы сидели в креслах-качалках на задней веранде его бабушки и смотрели, как проходят грозы, прежде чем проскользнуть обратно в Академию. Тогда я даже не понимал, что происходит. Что я ввязываюсь во что-то, к чему не был готов, и что не смогу контролировать. А сейчас, больше всего, мне нужно было понять. Каким-то образом закрыть ту главу своей жизни, потому что годы не забрали то, как колотилось внутри груди моё сердце каждый раз, когда я думал о Лукасе.
Исчез изначально маленький сарай, где хранились бабушкины садовые инструменты, и на его месте был достаточно большой гараж, чтобы вместить пару понтонных лодок. Но судя по звуку продолжающегося жужжания и визга какого-то аппарата, доносящегося из широко раскрытых амбарных дверей, не казалось, что там хранятся лодки или машины.
Мои подозрения подтвердились, когда я заглянул внутрь. Мужчина, который стоял за рабочим столом и перед которым разлетались искры, определённо был Лукасом. Даже когда его лицо было закрыто защитной маской, и он стоял ко мне спиной, по тому, как его красная фланелевая рубашка растянулась на сильной спине и как плотные джинсы выделяли его задницу, я мог сказать, что… Подождите. Твою мать.
Проведя рукой по волосам, я попытался отвести взгляд, но он продолжал возвращаться к одинокому мужчину в большом гараже. Мне не нужно было так на него смотреть. Это было неправильно, и кроме того, будто бы он хотел бы, чтобы я стоял и пялился на него. Потому что, чёрт, именно это я и делал — пялился на него.
Эта мысль меня ошеломила. Уехав из Южного Хэйвена, я пялился на многих парней, когда никто не смотрел, ожидая почувствовать то же влечение, которое чувствовал к Лукасу. Но его никогда не было. Конечно, я замечал, если парень был горячим, но это было то же самое, как если горяча женщина — а раз это женщины приударяли за мной, с которыми меня сводили или к которым подталкивали, то это только естественное движение.
Я убедил себя, что это всё была случайность. Что мы с Лукасом были похотливыми подростками в Академии для мальчиком, которые сблизились и были открыты для экспериментов. Возвращаясь в Коннектикут, я думал, что будет легче его забыть…
Но глядя на него сейчас, когда он стоял всего в нескольких шагах от меня… Как я вообще ушёл?
Затем Лукас выключил аппарат, погружая весь гараж в оглушающую тишину, и поставив его на стол, поднял свою маску. Он по-прежнему стоял спиной ко мне, но я мог сказать, в какой момент он понял, что я здесь, потому что всё его тело совершенно замерло.
А затем, даже не поворачиваясь, он произнёс:
— Что ты здесь делаешь?
Глава 8
Лукас
Кто-то наблюдал за мной. Но я не переживал, потому что: а) я знал всех на этом острове, и б) любой, обладающий хоть каплей разума, не приблизился бы к Лукасу Салливану, у которого в руках шлифовальный станок. Так что я не спеша закончил края стальной гитары, над которой работал, сглаживая её со всех сторон, прежде чем выключить станок. Подняв маску, я вытер пот со лба, появившийся от духоты внутри гаража, которую даже бриз через открытые двери не мог охладить так, как я ожидал.