Он толкнул локтем своего друга, и они рассмеялись, когда между ними повис невысказанный секрет.
— Если найдёшь такого человека, дай мне знать, чтобы я мог перестать тратить своё время с этим, — Лукас взял искажённый кусок металла и перевернул его, — плавленым пузырём, да? — друг Росса перестал смеяться, и Лукас улыбнулся ему. — Мне кажется, слова «хорошая попытка» будут небольшим преувеличением в данном случае, мистер Клэпер.
От этого Росс засмеялся только сильнее, звук эхом расходился по большому кабинету, в то время как лицо его друга стало пунцовым. Звук был достаточно громким, чтобы привлечь внимание его сверстников, потому что некоторые просунули головы внутрь, и когда увидели Лукаса, на их лицах появились усмешки, и они вошли, приветствуя его с неприкрытым энтузиазмом. Было очевидно, что подросткам он нравится, и сарказм Лукаса, казалось, идеально подходил этим умникам.
Я стоял поодаль, когда они окружили Лукаса, показывая на свои работы, задавая ему вопросы и шутя. Было странно думать, что всего несколько лет назад это были мы, а теперь всё оказалось вот так. Для кого-то, вокруг кого было так много стен, Лукас определённо не испытывал трудностей, опуская эти стены при своих учениках, и это только вызывало у меня большую решимость найти эту его сторону, когда мы наедине. Перед тем, как нас прервали, напряжение в воздухе можно было резать ножом, а я не хотел провести то малое количество времени, что у нас было, за руганью.
Лукасу не нравился мой род деятельности — ладно. Ему не должно это нравиться. То ли его неприязнь росла из-за моего отца, который в данный момент и у меня не находился в хорошем списке, то ли это было потому, что Лукас не одобрял наши методы, я не был уверен, и это не особо имело значение. Чёрт, я даже не был уверен, что мне нравится эта работа, раз уж на то пошло, но это было единственное, что я знал, и я был чертовски хорош в этом. Как только я вернусь домой и, возможно, спрошу отца насчёт его роли в том, что испортилась моя жизнь, ну, тогда мне придётся действовать оттуда. Но пока, до четверга, моя карьера была последней в списке моих мыслей.
Раздался ещё один звонок, на этот раз предупреждающий, что осталось две минуты, чтобы занять свои места, и мальчики быстро помахали Лукасу, прежде чем умчаться обратно в коридор.
— Ты хорошо с ними ладишь, — сказал я, опираясь на тумбочку, когда Лукас вернулся к оцениванию скульптур.
— Ээ, они занозы в моей заднице, — ответил он, но улыбался, когда говорил это.
— Не отличается от кое-кого, кого я знаю.
— Ты имеешь в виду, кого ты знал. Если только ты не намекаешь, что я для тебя всё ещё заноза в заднице.
О, сколько последствий у этого предложения. И зная, что это вызовет реакцию, я усмехнулся и сказал:
— Зависит от того, хотел ли ты ею быть?
Как я и думал, Лукас возился со скульптурой в своих руках, выругавшись, когда поставил её, а затем пронзил меня напряжённым взглядом.
— Это звучит ужасно похоже на приглашение.
Пожав плечами, я перевёл внимание обратно к проектам.
— Похоже, тебе предстоит тяжёлое решение. Кого выберешь?
— А-а. Ты не сменишь тему, — Лукас подошёл ко мне, и моё тело пронзил знакомый трепет предвкушения, такой, какой был всегда, когда он рядом. Его твёрдая грудь коснулась моей руки, бросая мне вызов отодвинуться, но я не поддавался, даже когда его дыхание защекотало мне шею. — Ты чего-то хочешь, Джексон?
В эту игру могли играть двое. Я уже видел, какой эффект оказываю на Лукаса, так что если он хотел сбить моё равновесие, я мог попробовать сделать то же самое. Повернув к нему голову, я увидел, как он близко стоит, и поджал губы.
— На самом деле… есть кое-что, чего я хочу. Очень сильно.
Голова Лукаса подвинулась чуть ближе к моей.
— О, да? Скажи мне. Или покажи, если предпочитаешь. Я сторонник равноправия.
— Ммм. Я хочу… — я прильнул ближе, будто приближаясь к его губам, а затем, в последнюю секунду, коснулся его щеки, — …намокнуть, — я услышал тихий вдох Лукаса и позволил этой маленькой фразе на секунду зависнуть, прежде чем добавить. — На пляже.
Лукас простонал и оттолкнул меня, когда я рассмеялся.
— Только и умеешь дразнить, — пробормотал он.
— О чём ты?
Он натянул на лицо фальшивую улыбку.
— Я спросил, тебе нравится что-нибудь из этого?
— Аа, — я просмотрел длинный ряд работ и когда поймал взглядом вздымающееся пламя, созданное из закрученного металла, указал на него. — Вот это.
— Хмм. Неплохо для второго места, — Лукас сделал пометку в блокноте, захлопнул его, а затем повернулся лицом ко мне, скрестив руки на груди. — Итак.
Я повторил его позу.
— Итак.
— Раз уж тебе нравится пламя, хочешь сегодня вечером сходить на костёр? Если я правильно помню — а это так — мы были немного слишком… заняты и пропустили свой.
В глазах Лукаса зажегся дьявольский блеск. Тогда была ночь, когда я решил отдаться мужчине, который смотрел на меня сейчас, и это был первый и последний раз.
Господи, это было последнее, о чём мне нужно было думать прямо сейчас. Особенно, будучи так близко к Лукасу и наедине с ним, не говоря уж о том, что до его прежней комнаты в общежитии было всего несколько шагов. Так что, да, может быть, костёр в окружении других людей был умной идеей.
— Конечно, — сказал я, но мой голос был слишком хриплым, и мне пришлось прочистить горло. — Думаю, костёр звучит отлично.
На его лице медленно расползается улыбка.
— Хорошо. Может, на этот раз мы действительно туда дойдём и увидим всё, что пропустили.
Глава 18
Лукас
— О, бросьте, мистер Салливан. Всего одна игра.
Я покопался в одном из холодильников рядом с костром и достал пару банок содовой, стряхнув с них лёд, прежде чем протянуть одну Джексону.
— Нет.
Нейтан скрестил руки на груди и усмехнулся своим одноклассникам, прежде чем снова повернуться ко мне.
— Вы ведь не сломаете бедро или ещё что. Или вы такой старый?
Я сузил глаза, глядя на маленького засранца, который пытался заманить нас с Джексоном поиграть в пляжный футбол.
— Ты ещё не выпустился, Нейтан. Лучше оставь свои остроумные комментарии при себе, пока я не почувствовал необходимость использовать некоторые связи. Тебе ведь нравится «Бургер Барн», да?
Среди его друзей раздались охи и смех, и я должен признать, что изображение Нейтана, переворачивающего бургеры, заставило мои губы приподняться. Этот парень нуждался в том, чтобы кто-нибудь сбил его с чёртового высокого седла.
— Вот, что я вам скажу, — сказал Нейтан. — Мы даже разрешим использовать прикосновения для окончания игры.
Мой взгляд метнулся к Джексону, который сдерживал ухмылку. Да, готов поспорить, эти маленькие гадёныши хотели использовать прикосновения.
— Или толкаться разрешим тоже, если вы не переживаете, что обожжётесь песком или сломаете кости, — продолжил он.
Я забрал у Джексона содовую, прежде чем он успел открыть её, и бросил банки обратно в холодильник.
— Мы начинаем, и я выберу себе команду.
— Обычно мы бросаем монетку для… — Нейтан остановился, когда я скрестил руки. — Да, ладно, хорошо.
— Хорошо, — он бросил мне мяч, и я протянул его Джексону. — Будешь моим квотербэком (прим. позиция игрока команды нападения в американском и канадском футболе)?
Глаза Джексона расширились от тона моего предложения, и спустя мгновение он кивнул.
— С удовольствием.
Я выбрал парней, которых хотел себе в команду, выбирая с умом, чтобы мне мало что осталось делать. Не то, чтобы я не умел играть, но я не был особо спортивным парнем, когда рос. Однако у меня было секретное оружие — Джексон. Он в одиночку вытрет пляж их задницами, так что я чувствовал себя довольно уверенно, даже если прошло несколько лет с тех пор, как он был на поле.