— Да. Ты ведёшь себя так, будто мы занимались чем-то большим, чем разговаривали. О тебе, не то чтобы ты прямо сейчас этого заслуживал, эгоистичный ты дурак.
Тёмные глаза Лукаса вспыхнули.
— Тогда, может, тебе следует уйти.
Может, он был прав. Он не остановил парня, стоящего за ним, который тёрся о его зад, пока мы разговаривали, и было очевидно, что он не планировать делать этого в ближайшее время. Если он пытался что-то доказать, то проделал чертовски хорошую работу. Но я не мог просто уйти. Даже ругаться с ним было лучше, чем не видеть его совсем, даже если он пытался в процессе разорвать моё сердце на кусочки.
— Лукас… всё должно было пойти не так.
Он остановился.
— Верно. Ты думал, что можешь просто вернуться в город, и я щёлкну переключатель и несколько дней буду в полном твоём распоряжении. Сюрприз — это так не работает.
— Я не хочу, чтобы ты был в полном моём распоряжении. Ты не слушаешь ничего, что я говорю? Я пытаюсь сказать, что хочу тебя…
На моё плечо легла тяжёлая рука, и я поднял взгляд — высоко вверх — на парня в майке с надписью «Охрана» спереди.
— Видел, вы, мальчики, устраиваете сцену. Он тебя беспокоит, Лукас?
Конечно же, Лукас близко знал всех в этом месте, и пока охранник ждал ответа, Лукас сузил глаза, глядя на меня.
— Да, он немного болтливый. Я справлюсь.
— Прости, нельзя рисковать. Ему придётся пойти со мной, — сказал охранник.
— Мы просто разговариваем, — сказал я, и когда охранник посмотрел на Лукаса за подтверждением, Лукас пожал плечами.
— Забирай его. Мне плевать, — затем он посмотрел мне прямо в глаза. — Ему всё равно здесь больше не рады.
Глава 34
Лукас
Было практически достаточно той боли, которая мелькнула на лице Джексона, когда я словесно ударил его и дал выгнать его из клуба, чтобы поставить меня на колени в мольбе о его прощении. Но затем я вспомнил, почему сегодня пришёл в клуб, почему у нас не было будущего, и боже… Прямо сейчас я не мог с этим справиться. Так было легче. Легче, если бы он ненавидел меня и оставил в покое. Ещё несколько часов или дней, или что он хотел дать, только сделают хуже, когда он уйдёт.
По крайней мере, так я себе говорил, даже когда моё сердце ныло в груди, угрожая перестать биться совсем.
Чёрт. Было бы легче, намного легче, найти случайного незнакомца для секса. Такого, как этот парнишка, с которым я танцевал, когда не нужно было его имя. Мне не нужны были разговоры. Мне нужна была только узкая задница для моего члена и кайф, который приходил вместе с этим.
Всё это было бы предпочтительнее того, чтобы с головой уходить в свои чувства, и это хорошо меня обобщало, не так ли? Я был готов рискнуть шансом на что-то настоящее ради быстрого траха, чтобы на пять минут отвлечься от своей жизни.
Когда я стал этим человеком? На эту часть ответить было достаточно легко. Превращение в шлюху-которая-не-даёт-ничего-больше-траха началось после потери родителей, разрослось в полную силу, когда я оставил своё сердце на пороге Джексона в Коннектикуте, и завершилось со смертью бабушки. Будто это была вина кого-то угодно, но не моя. Я мог весь день обвинять каждого человека, который приходил и уходил из моей жизни, но это не меняло того факта, что я сделал всё сам, загнал себя в эту дыру. Я так мало думал о своей значимости, что основывал свою ценность вокруг действий других.
Я толкнул парня в грудь, пятясь назад, вдруг чувствуя головокружение.
— Не сегодня, — сказал я, и он, должно быть, решил, что вся драма этого не стоила, потому что ушёл раньше, чем мне пришлось просить снова. Я быстро определил, стоит ли мне вытошнить в туалете все свои кишки, прежде чем решил, что свежий воздух и кусочек унижения — варианты получше.
Я прошёл мимо Баша и Шоу, пробираясь через толпу, и они мудро не сказали ни слова, но я чувствовал спиной их взгляды, направляясь к выходу из клуба. Я ни за что не мог сегодня сесть за руль, так что придётся взять такси и подумать, куда сбежал Джексон, чтобы…
Я толкнул дверь, и через аллею, у кирпичной стены, положив руки на колени, сидел Джексон. Он выглядел чертовски плохо, будто постарел на десять лет за минуты с тех пор, как я его видел, беспокойство и грусть отпечатались на его лице, и его галстук беспорядочно свисал на воротнике рубашки. Он встретился со мной взглядом, а затем посмотрел мимо меня, будто чтобы посмотреть, с кем я выбрал провести остаток ночи, но когда дверь захлопнулась, оставляя меня и только меня, на его лице отразилось облегчение.
Теперь, придя сюда, где хотел быть, я не знал, что сказать. Между нами повисла неловкая тишина, и Джексон поднялся на ноги и отряхнул брюки.
— Я… думал, ты ушёл, — наконец сказал я.
— Нет.
Я посмотрел вдоль аллеи, где всё ещё тусовались несколько маленьких группок людей, достаточно далеко, чтобы быть вне зоны слышимости.
— Надеешься, что тебе повезёт, или…
— Жду тебя, — Джексон сделал шаг навстречу мне. — Только тебя, — ещё один шаг. — Всегда тебя. Даже когда ты чёртов придурок.
Мои глаза яростно щипало, когда он подошёл ещё ближе, и ещё сильнее, когда он потянулся, чтобы положить руку на мою щеку. Я прильнул к его прикосновению и закрыл глаза, чтобы оставить слёзы там, где им было место. Вот это, прямо здесь, было то, от чего я бежал. У мужчины, который сейчас меня успокаивал, была сила сломать меня. Как я просто опустил всю свою защиту, когда он мог передумать в любую секунду? Я сделал глубокий дрожащий вдох.
— Я не знаю, как это делать, — признался я.
— Я тоже. Я даже не знаю, с чего начать. Но, Лукас, посмотри на меня, — я открыл глаза и увидел понимающий взгляд Джексона, и он держал моё лицо обеими руками. — Я знаю, глупо продолжать притворяться, что мы ничего не значим друг для друга. Ты можешь весь день напролёт говорить мне отвалить, уйти прочь, но я никуда не пойду. Я знаю, ты не имел в виду ничего из тех ужасных вещей, которые сказал, так что перестань бороться со мной. Пожалуйста.
Стыд, который я чувствовал в тот момент, когда он увидел меня насквозь, я запомнил навсегда. Пока руки Джексона держали меня на месте, заставляя смотреть ему в глаза, мне пришлось встретиться со своими демонами, один за одним, начиная с необдуманных реакций, острого языка, неспособности впустить кого-то, кто обладает силой причинить мне боль… Я не заслуживал быстрого прощения Джексона или его сочувствия, но нуждался в этом, так же сильно, как нуждался в нём.
— Прости… — сказал я, дрожа от искренности своих слов, и вцепился в его рубашку, молча умоляя. А затем я послал тишину к чёрту, потому что его прощение мне нужно было больше воздуха. — Джексон, мне так жаль. Ты прав; я не имел в виду ничего из того, что сказал. Боже, я так облажался… Пожалуйста… пожалуйста, прости меня. Скажи мне, что я не испортил всё полностью, прежде чем у нас вообще появился шанс. Скажи мне, что хочешь попытаться и что меня можно исправить. Скажи мне, Джексон, пожалуйста.
Джексон провёл большим пальцем по моей щеке, и я чувствовал, как его глаза изучают моё лицо, даже когда я не мог поднять взгляд на него. Затем он прижался своим лбом к моему и прошептал:
— Я прощаю тебя. Но, Лукас, ты должен перестать отталкивать меня.
По моему лицу потекли горячие слёзы, пока я стоял и крепко держался за его талию, и руки Джексона обеспечивали утешение, в котором я нуждался, чтобы опустить свои стены. Если бы сейчас кто-то прошёл мимо и увидел меня, они не поняли бы, кто я, или что на меня нашло. Но я знал. Я всегда знал.
Джексон Дэвенпорт пробрался в мою душу давным-давно, и, чёрт побери, он никогда её не покидал.
Глава 35
Лукас
На следующее утро я проснулся с болезненной пульсацией в голове, но смесь текилы и придурколизма способна и не на такое. Повернув голову на подушке в сторону Джексона, который лежал лицом ко мне и всё ещё спал, хоть его лоб был нахмурен, будто ему снился плохой сон, я на мгновение подумал о том, чтобы разбудить его. Но если он вспоминал словесные нападки, с которыми я накинулся на него прошлой ночью, то я, наверное, был последним человеком, которого он хотел видеть.