Бывший муж...
Да нет, бред.
С Лешкой, конечно, можно было и подурачиться и устроить какое-нибудь веселое, но, при всей своей веселости и бесшабашности, человеком он все же был серьезным. В том самом смысле. Да и расстались они по обоюдному согласию, одновременно придя к выводу, что друзья из них гораздо лучше, чем муж и жена.
Кристина некоторое время раздумывала над тем, не мог ли кто-то из тех, с кем она встречалась в жизни, оказаться настолько влюбленным, чтобы сделать тот самый один шаг до ненависти и попытаться убить ее. С сожалением пришла к выводу, что на сто процентов быть уверенной не может ни в одной версии. Романов, интрижек и приключений у нее было много, но все они были несерьезными, предназначались только для того, чтобы весело провести время и никто из мальчиков, парней, мужчин, не делал намеков на роковую любовь до гроба или чего-то такого же серьезного. Но, с другой стороны, псих в спокойной фазе ничем не отличается от нормального человека. Пока не воткнет тебе нож в спину, чтобы изгнать вселившегося беса, или на чем там его в данный момент переклинит.
Ладно, как говорила Скарлетт, подумаю об этом завтра.
Кристина лихо крутанула руль, сворачивая к своему дому...
Все-таки ездить надо потише.
Педаль тормоза провалилась до пола, отказываясь замедлять движение автомобиля.
"Матизик" слетел на газон, пропахал несколько метров и влетел в трансформаторную будку.
Последнее, что увидела Кристина, был ухмыляющийся череп на двери с нарисованной черным маркером подписью "Punk not dead".
Панк, может, и нет...
В искореженном автомобиле тихо хлопнуло, из-под капота поднялись струйки дыма. Огонь, проникая в салон, лизал рыжими языками окровавленное тело.
Жильцы дома подбежали, когда "матиз" уже горел чадящим пламенем.
- Девчонка из третьего подъезда... - переговаривались они, глядя, как пожарные заливают горящий автомобиль толстым одеялом пены.
- Молодая совсем... Жалко...
- Купят машин и гоняют...
- Да заткнись ты...
Обгорелый труп вытащили из машины только через полчаса.
Кристина открыла глаза. Перед ними все плыло и зеленело.
"Странно... - подумала она, - Для рая слишком неудобно, для ада - слишком комфортно... Для больницы - я слишком целая".
Она, абсолютно голая, лежала, пристегнутая ремнями в гробовидном саркофаге из толстого стекла. Судя по всему, именно саркофаг был причиной того, что все, находящееся снаружи было видно как через слой жидкости. Зеленой жидкости.
Жидкости...
Жидкости!
Она полностью погружена в какую-то зеленую дрянь!
Сердце резко подпрыгнуло и ухнуло вниз, Кристина задергалась, пытаясь вскочить, всплыть, вырваться из этого "гроба", пока он не стал гробом в буквальном смысле этого слова. Широкие кожаные ремни надежно удержали ее, только водорослями взметнулись и заколыхались многочисленные трубочки, присосавшиеся к ее телу.
- А-а-а!!! - попыталась крикнуть Кристина и поняла, что она мало того, что может кричать - она может еще и дышать этой жидкостью. Поняла - и неожиданно успокоилась.
Абсурд ситуации превысил нормы.
Вместо того чтобы робко подходить к апостолу Петру, поджариваться на сковородке или же просто приходить в себя в реанимации, она прикована внутри стеклянного параллелепипеда, дышит зеленой водой, да, к тому же, полностью обнаженна, что позволяет увидеть или, вернее, не увидеть следов аварии. То есть, абсолютно ничего: ни ожогов, ни ран, ни шрамов. Даже царапин и тех нет! Более того: куда-то напрочь исчезла татуировка внизу живота, изображавшая маленького симпатичного дракончика, скрывающего шрам от аппендицита, появившийся в девяностых.
В чудеса отечественной медицины Кристина не верила. В неизвестного дедушку из Эр-Рияда, внезапно нашедшего внучку и потратившего уйму миллионов на то, чтобы восстановить ее покалеченное тело - тоже. В магию, колдовство, волшебство и ты пы - тем более.