- Это был мужчина. Он... мнэ... не был склонен к общению и потом... мнэ... захотел уйти, так что мы его... мнэ... отпустили. Сведений о вашем мире и подробностей перемещения мы не получили...
Кристина посмотрела на дрожащего доктора и медленно отцепила пальцы от лацкана его визитки. "Чего это я разошлась?" - вяло подумала она, - "И чего это я так резко успокоилась? Такие скачки для меня не характерны, не цундере же ж...".
- Папиросу? - раскрыл портсигар доктор. Пальцы чуть подрагивали.
- Давайте...
Кристина плюхнулась обратно на диванчик и затянулась. Повела рукой, разгоняя дым.
- Так. Продолжаем разговор. Я так и не поняла, в чем ВАША выгода от того, что госпожа Эллинэ продолжает жить в моем лице?
- Если имущество вашей семьи перейдет к Совету, - мягко проговорил юрист, - мы все, скорее всего, потеряем работу, что, учитывая наш нынешний статус, грозит нищетой. В случае же, если госпожа Эллинэ остается жива, то... Сами понимаете.
Ну да. Продолжение спокойной обеспеченной жизни. За такое стоит раскорячиться и вытащить из другого мира двойника своей хозяйки.
- Подождите. Если я умру после двадцати пяти лет, имущество же передадут семье... этой...
- Фарелли. При всем вашем отношении к этому семейству... Нас ждет то же самое, что и в случае с Советом.
- Похоже, вы не очень заинтересованы в моей смерти?
- Нет!!! - хором выкрикнули оба доктора. И даже Мюрелло.
Уф. Если не врут - хорошо. А то Кристина уже начала думать, что ей отведено только два месяца жизни и надо начинать думать, как тихонько свалить из лап этих добрых айболитов.
Кристина почувствовала приятную расслабленность. Мысли потихоньку расплывались в белом тумане неги. Как жить дальше? Я подумаю об этом завтра... Скарлет О'Хара была толковой женщиной и знала о чем говорила... Утро вечера мудренее... Что там еще? Завтрак съешь сам...
- Кстати, о завтраке, - девушка затолкала окурок в пепельницу и кинула ее Мюрелло. Тот поймал не глядя, - Нельзя ли организовать чего-нибудь съестного? Я не ела с момента смерти.
Она хихикнула.
- Пройдемте в столовую, - доктор Маршан, кажется, тоже был только рад окончанию разговора.
Широкоплечий Мюрелло встал с табурета, раскрыл дверь и, когда Кристина проходила мимо, тихо шепнул:
- Не берите папиросы доктора.
Глава 4
Кристина жила в облике Кармин Эллинэ уже неделю. Впрочем, нельзя сказать, что это был чужой для нее облик - ее же собственная внешность. Ведь они с Кармин были двойниками. Пусть и из разных миров. В каком-то фантастическом фильме такие двойники назывались кванками - квантовыми копиями.
Даже волосы обе девушки - все еще живая и ныне мертвая - красили в одинаковый цвет. Только на Земле он назывался Light Golen Blond, а здесь - левиорин номер 27.
Как заметила Кристина, в этом мире испытывали нездоровую любовь к химии. Вместо красивых торговых наименований - ну или, по крайней мере, тех названий, которые считают красивыми брендмейкеры - здесь предпочитали названия квазихимические. Или просто химические, без всяких "квази". По крайней мере, Кристина прожила всю жизнь - до самой смерти, да - и не знала, что хлорка называется хлорной известью. А, между тем, обе служанки спокойно называли ее именно так, даже не делая попыток сократить название, хотя бы для удобства произношения.
Электричества в этом мире - Эрре, кажется - не было. Вернее, оно, конечно, было и даже использовалось, но как-то... неохотно, что ли. Там, где без него было категорически не обойтись. Например, в телефонии. Здесь были телефоны, массивные коробки с тяжелыми эбонитовыми трубками, даже не трубками, а воронкой микрофона и улиткой динамика. Источником питания этих мастодонтов служили увесистые гальванические элементы. Существовал и телеграф, доктор Маршан как-то упоминал о полученной телеграмме, и из его слов можно было понять, что речь не об оптическом телеграфе, а о проводном.
Беспроводной телеграф, сиречь, радио здесь отсутствовал полностью.
Освещение было газовым. Хочешь света? Поверни вентиль под светильником. Щелкнет воспламенитель, тихо загудит голубоватый язычок пламени, раскаляя металлическую сетку, дающую яркий свет. Не сравнимый, конечно, с электрическим, на уровне лампочки-шестидесятки, зато какой-то на редкость уютный. К тому же вентилем можно было регулировать яркость освещения.
А для выхода на улицу были лампы, похожие на "летучие мыши", только вместо вонючего керосина в них заливалось почти не пахнущее светильное масло. Чем бы оно не являлось.