- Я отказываюсь от поединка, - громко сказал я в наступившей тишине. Затем сделал широкий шаг и оказался за спиной у принцессы. Меч блеснул, поймав солнце, приник к ее шее, как серебряное ожерелье, и я медленно, сосредоточенно развернул принцессу лицом к ее войскам. Я все еще видел, как проявлялась улыбка, родившаяся после моих слов. И чувствовал, как теперь она умерла в оцепенении. Принцесса, пораженная случившимся, двигалась словно во сне. Ее телохранители повернулись к нам и стояли, с открытыми ртами, как и половина присутствующих.
Глашатай высунулся из-за плеча вскочившего рыцаря, и на лице его грусть и усталость сменились удивлением и интересом. Две волны ропота прошли сквозь раздираемую противоречием толпу. Я ждал, пока сквозь нее же протиснется тучный посланник. Принцесса молчала, осторожно дыша. Я чувствовал ее обиду и напряжение в поникших покатых плечах. В руках, сжатых в кулаки. В домашнем детском запахе ее волос.
- Хм, - сказал посол, остановившись в шаге и даже не разводя руками. - Лорд Ива, вы нас поражаете. Вы что, взяли Ее Высочество в плен? - я кивнул.
- Но почему, почему вы пошли против чести, против благородства, за которое всю жизнь так яростно сражались?! - еще более недоверчиво, с некоторой долей патетики воскликнул он. - Как вы могли запятнать свою кристально чистую честь таким... омерзительным деянием?! И, главное... ради чего?!
- Да ради того же, - нехотя ответил я. - Убирайтесь прочь с нашей земли, оставьте нас в покое на веки вечные, и тогда я отпущу вашу драгоценную наследницу, которую вы все так любите. А если не уберетесь, я прибью ее без лишних разговоров, вы зачистите окрестности, и все будут счастливы таким кровавым оборотом дел. Но вы ведь представители великодушного королевства... Так что, даю вам два часа на раздумья. Принцесса! Вы пойдете сами или вас вести вот так?
- Ваше высочество, - вопросил посланник, низко склоняясь со скорбным лицом, - мы все ждем вашего решения и поступим так, как вы скажете.
Ее легкая рука коснулась моей ладони. Я ослабил нажим и убрал меч. Молча растирая горло, принцесса глядела в землю, и я готов был поклясться, что она готова зашипеть от негодования, и одновременно провалиться под землю от стыда. Однако, “мудрая и осторожная девушка” обрела над собою власть.
- Я решила, - громко и чуть-чуть скрипуче сказала она, - что мы с Лордом Ивой направимся, куда он скажет, и будем говорить о нем и его решении. Час спустя мы вернемся, и огласим вам результат переговоров. До тех пор приказываю вам оставаться на месте и не причинять вреда здешним жителя, если они сами вас не тронут.
Она глубоко вздохнула и с трудом подняла на меня взгляд. Лицо ее все еще пылало.
- Пойдемте, - дернув плечом, сказал я.
Прилив достиг высшей точки, и охрипшие чайки устало стелились над берегом, как в ветреную погоду ветки ивы над речной водой.
- Куда вы меня ведете, могу я спросить?
- Здесь неподалеку есть прибрежная пещера. Прилив до нее не добирается, и потому там сухо, чисто и тепло. Я прятался там в детстве.
- Что ж, - кивнула она, глядя на море, - приятно начинать завоевание нового владения с экскурсии по примечательным местам.
- Вы все еще уверены, что завоюете его? Значит, наш предстоящий разговор - фикция?
- О, нет, - тихо и зловеще уверила она, - наш разговор с вами далеко не фикция. Вы испытаете на себе всю его тяжесть, поверьте.
Я против воли улыбнулся.
- Я кажусь вам смешной? - замедлив шаг, внимательно спросила она.
- Нет. Вы кажетесь мне отважной.
- Столь же отважной... как вы сам? Прославленный рыцарь Ива? - спросила она так вкрадчиво и вместе с тем столь пронзительно, что мне стало не по себе.
- Теперь гораздо более отважной, - просто сказал я, глядя под ноги, - гораздо более, чем этот рыцарь.
- Вы ведь страдаете от того, как сейчас поступаете. Почему же вы делаете это, - с непониманием спросила девушка, и я снова почувствовал, что ей не все равно.
- А вы, кажется, действительно тот чистый и добрый ангел, которого описывают бродячие поэты.
- Лучше отвечайте, чем смеяться. Будет больше чести.
- Хватит вам. В глазах моих подданных, чести мне уже ничто не прибавит. Глаза ваших для меня что шелуха. А в моих собственных, я все делаю как надо.
- А значат для вас что-нибудь... - хотела спросить она, но замолчала и отвернулась, глядя на волны, бьющиеся о скалистый берег.
Я понял, и слегка удивился. Потом услышал, как ответило сердце.
- Значат, - ответил в сторону, не особенно желая смотреть ей в глаза. Она вздохнула. Остаток дороги мы преодолели в молчании.
- Вот вход, - указал я, - следуйте за мной.
Пещера была действительно чистой и уютной. После того, как мне исполнилось тринадцать, я почти не заглядывал сюда, но новые хозяева Логова поддерживали в нем священный порядок. Их драгоценности - осколки глиняных кувшинов, блесна и старые удочки, раковины и перештопанные сети лежали на своих местах, как приношения духам моря и гор.