- Присядьте здесь, - сказал я, расстилая свой плащ на троне, с которого оглядывал макушки своих худых и проворных вассалов когда-то давным-давно. Она села. Поза у нее была совершенно не военная и не мужская. Сдвинутые колени, руки на них, слегка наклоненная вправо... Вместо формы само по себе представлялось атласное белое платье с жемчугом, и сетка в аккуратно убранных волосах.
- Хотите пить?
- Ничего я не хочу, кроме объяснения.
- С чего вы взяли вообще, что я буду перед вами объясняться, - с досадой усмехнулся я.
- Ни с чего. Вы просто это сделаете, - ледяным тоном ответила она. - Иначе мое терпение закончится, и вы тут же ответите за свой поступок.
- Вы же сдались мне, помните? - спокойно сказал я, насмешливо на нее глядя. - Согласились стать моей пленницей, так ведите себя подобающе. Или же мне придется напомнить вам, что раз уж, находясь под угрозой смерти, будучи беспомощной, вы выбрали жизнь и послушание, то нарушать этот ваш выбор теперь, когда вы удобно сидите на моем плаще и на моем бывшем троне, попросту бесчестно.
- О, разговор о бесчестности с вами так притягателен, - заметила она, краснея совершенно не от стыда, - и ваше поучение заставляет меня так устыдиться!..
- Но принцесса, - делано-обескуражено заметил я, - вы же не собираетесь идти по моим стопам и повторять мое падение?
Она слегка побледнела, и теперь лицо ее было как пятнистый розовый мрамор.
- Хорошо. Я, действительно, поторопилась с выводами. А что будет, если я попрошу вас объясниться?
- А что будет, если я попрошу ваше войско уйти и не возвращаться?
- О, - вымолвила принцесса, - вы невыносимы.
- Гораздо менее чем ваши воины. Меня хотя бы можно прибить, как муху.
Столкнувшись с железом этой логики, она получила еще одну царапину вдобавок к тем, что сейчас занимали половину ее воспетого менестрелями доброго и ранимого сердца. Взгляд ее стал усталым и грустным.
- Вы не понимаете, лорд Ива, - сказала она. - Как же вы не понимаете... что для меня очень важно...
- Почему? - спросил я удивленно, пристально на нее глядя. - Почему вам так хочется знать, что я из себя представляю?
- О, - задохнулась она, вскакивая, - да что вы себе позволяете, в конце концов!
- Прошу прощения, - смиренно сказал я, сбитый с толку. - Хм. Но все же, просто, без всякой подоплеки, почему вам не все равно?
- Да потому что, что бы вы там не думали, решение о дальнейших действиях принимать буду я! И чтобы оно было справедливым, я должна дать вам оправдаться!
Лицо мое стало удивленным.
- Я понимаю, ваше драгоценное воспитание, и все остальное... Но как может дитя, взятое в заложницы, принимать решение о своей собственной судьбе и о судьбе всех окружающих? - тут на смену удивления незаметно подкрался сарказм, - А вы уверены, что по истечении часа сюда не вломятся ваши рыцари и не отобьют вас, наплевав на честь?
Это было прямым оскорбление и ее, и ее рыцарей, и всего королевства. Принцесса навряд ли когда-нибудь сталкивалась с таким. Что скажет ее хваленая мудрость?
- Вы... да вы просто...
Внезапно она вся сжалась, как от злости, и оборвала сама себя. Негодование кипело в ней. Сев, она выдохнула. Еще минуту сидела молча, успокаиваясь и размеренно дыша. Я молча ждал, рассматривая то ракушки, то ее выпрямленную как струнка спину и змеящийся темный хвостик.
- Знаете, лорд Ива, - наконец совершенно без эмоций сказала она, - вы за столь краткое время умудрились причинить мне неприятных переживаний больше, чем все предыдущие враги и оппоненты, чем очень меня опечалили. Но, так или иначе, в последний раз повторяю: решения здесь принимаю я, а все им следуют. Как бы это для вас не звучало, за мной право сильного, прошу меня простить. То, что я согласилась быть вашей пленницей, ничего не значит, и вскоре вы это поймете. Однако перед тем как начнется все дальнейшее, я все же очень прошу вас... рассказать мне.
Вот чертовка, подумал я печально, глядя как неподвижно и ровно она сидит, скрестив руки на коленях и глядя куда-то мимо меня.
- Как пожелаете, - кашлянув, сказал я, подумав, что жать сейчас бессмысленно. - Хотя рассказывать особо нечего. Я просто не желаю примириться с вашей сладкой ложью о том, что под властью королевства моим людям будет лучше житься. Власть чужих людей - это власть чужих людей, это несвобода в любом, даже самом мелком деле. И как его не приукрашивай, завоеватель остается завоевателем. Даже с таким лицом, как у вас.