Вадим принял человеческий облик и подхватил оседающего Ято под руку. Скверна уже пробралась на шею, голову и медленно, но неумолимо заползала на лицо.
Юкине испуганно отшатнулся, с отвращением глядя на эту картину.
— Но ты же не дал прикоснуться!..
Вадим обжег малолетнего придурка яростным взглядом, вытащил из ослабшей руки бутылку и вылил остатки святой воды прямо на голову бога. Скверна, зашипев, испарилась с лица, но Вадим точно знал, что зараза все еще высасывала силы из бога. Пока воды хватало, но это было ненадолго.
Ято выпрямился и перевел хмурый взгляд куда-то в темноту проулка. Вадим проследил направление и заметил невысокий силуэт в светлых одеждах, напоминавших традиционный погребальный наряд.
Какой-то призрак? Шинки?
Ято резко отвернулся и пошел прочь.
— Нам нужно в храм.
И, на секунду затормозив, оглянулся на Юкине:
— Чего стоишь? Идем.
Юкине бросил взгляд на Хиёри, но Ято не дал ему времени на сомнения, взъерошив волосы на затылке и потянув за собой. Вадим молча положил руку мальчишке на плечо. Юкине, конечно, мог бы вырваться, но неожиданно промолчал и без возражений пошел с ними. Хиёри растерянно хлопала глазами, глядя им вслед.
Кажется, до девочки так и не дошло, что проживание мальчишки с ней сделало только хуже. Что каждый день маячить родителями, школьными заботами и даже элементарными удобствами перед глазами мертвеца, который лишился всего этого — не самая лучшая идея.
В храме Ято первым делом устало оперся на деревянный бортик и опустил руки в воду. Скверна зашипела, от воды пошел дымок, а лицо Ято расслабилось от облегчения. Вадим поспешил подойти к своему богу и поддержать его.
— Не надо, — слабо оттолкнул его Ято. — Я сам.
— Да-да, я это уже слышал, — и Вадим, бесцеремонно вытряхнув его из куртки и футболки, запихал в купель. Наверняка этот короб носил другое название, но Вадиму не удалось узнать, как это правильно называется. Встроенный автоматический переводчик упорно именовал его купелью.
Окунувшись в воду, Ято завопил.
— Вот и куда я попрусь в мокрых штанах?!
— Ну так снимай штаны, — невозмутимо отозвался Вадим, стаскивая с него обувь.
Юкине фыркнул, брезгливо отодвинувшись.
— И после этого ее, вообще-то, будут люди пить! — заметил он.
— Ничего, она будет еще более святой, — моментом отозвался Вадим, — здесь же купался целый бог.
— Да, никому это не повредит, — зевнул Ято, блаженствуя. От воды шел дымок, и в целом, казалось, что бог лежит не в ледяной купели в разгар зимы, а наслаждается горячей водичкой в онсэне.
— Может, тебе еще и массаж сделать? — с презрением глядя на бога, бросил Юкине.
Ято не уловил сарказма и на полном серьёзе развалился, устраиваясь поудобнее.
— Давай, делай. Я только за, — с энтузиазмом откликнулся он.
Вадим подавился смехом, глядя на выражение лица Юкине.
— Делай, сам же вызвался, — пакостно захихикал он.
— Вы!.. — Юкине отскочил, задыхаясь от ярости. — Вы просто отвратительные! И шутки у вас такие же! Я так больше не могу! Я не хочу с вами…
— К Хиёри ты не вернешься, — жестко отрезал Ято, сползая глубже в воду.
— Да я не хочу к Хиёри! Я хочу в свой собственный дом… — с какой-то обреченностью выдавил мальчишка и вдруг замер, озаренный мыслью. — Точно! А ведь у меня должен был быть собственный дом и свои родители, и школа, и друзья, и… И меня зовут не Юкине. Ты дал мне имя! Как меня звали?
Ято слушал цепочку рассуждений мальчика, и лицо его становилось все бледнее и бледнее с каждым словом.
— Нет! — выкрикнул он и рывком поднялся из воды. — Вадим, останови его!
Парень не придумал ничего лучше, чем схватить Юкине в охапку и слегка придушить в захвате. По-хорошему, стоило бы ударить его по голове и лишить сознания, но мертвецам такие удары не страшны. Юкине вяло забился.
— Пусти!.. — в огромных глазах скопились слезы.
Ято наклонился к нему, мокрый и полуголый, обдавая каплями святой воды, от которых мальчишка внезапно зашипел и дернулся.
— Юкине… — с невыразимым сожалением пробормотал бог и коснулся пальцем лба. — Спи.
— Что тут происходит?!
Появление Хиёри, как всегда, произошло очень вовремя. Вадим хмыкнул и осторожно опустил тело Юкине на землю, поправив шарф.
— Уже ничего, — отозвался он, вызвав сдавленный звук недовольства и подергивание полупрозрачного хвоста.
Ято же не обратил на нее никакого внимания, неотрывно глядя на Вадима. В лазурных глазах бился ужас.