— Но есть-то от этого меньше не хочется, — прагматично возразил мальчишка.
— Не трави душу, — вздохнула Томоне. — С Ято всегда так. Будь рад тому, что есть. Кстати, Ято, тебе пора бы уже над этим поразмыслить. И вообще, какого черта ты до сих пор не обзавелся собственным храмом? Хотя бы крохотным завалящим храмчиком? Как можно быть таким транжирой?! Ты вечно спускаешь деньги на всякую дребедень вместо того, чтобы потратить их на стоящие вещи!
— Например, на нас, — поддакнул Юкине.
Вадим лениво слушал их перебранку, пожевывая травинку. Кажется, он начинал догадываться, почему Томоне вернулась к Ято. Она выносила ему мозг настолько привычно и самозабвенно, что напоминала старую супружницу, прожившую рядом не один десяток лет. Причем, ворчала с таким наслаждением, что сразу становилось ясно — ни огромный храм Тендзина, ни шикарные облачения, ни обеспеченная жизнь не заменили то самое великолепное чувство, когда можно безнаказанно ругаться.
Очевидно, Тендзин подобного своим шинки не позволял. Ято же не обращал на это никакого внимания и не менее привычно огрызался, параллельно над чем-то усиленно размышляя. Выглядели они настолько мило и по-домашнему, что поневоле закрадывались подозрения. Ну а вдруг? Да и Юкине, в общем-то, напоминал то ли младшего брата, то ли вовсе сына супружеской четы со стажем, привычно поддерживая «материнскую» сторону.
— Маменькин сынок, — буркнул себе под нос Вадим, расплываясь в довольной улыбке.
— Что ты сказал? — практически хором переспросили все остальные.
— Не-не, ничего. Не отвлекайтесь, — отмахнулся парень. — Вас так интересно слушать. Продолжайте, пожалуйста.
— Ну что я могу поделать, если мне никто не молится? — возопил доведенный до ручки Ято. — Была бы хоть какая-то молитва или просьбочка, тогда бы я вас сразу накормил.
Как правило, после таких слов сразу следовал звонок, но на сей раз в наступившей тишине слышались только далекие гудки автомобилей да шорох веток.
— Может быть, пойдем к Хиёри? — неуверенно предложил Ято и получил подзатыльник от Томоне.
— И не стыдно тебе объедать бедную девочку? Нахлебник! — с наслаждением выговорила она, кутаясь в шаль. — И вообще, я уже отвыкла ходить в таком тряпье! И спать в парке…
— Начина-ается, — простонал Ято. — Какого черта ты не сидела у своего Тендзина, а приперлась ко мне?! Я тебя даже не звал!
Томоне пару секунд хлопала ресницами, непонимающе глядя на Ято, а потом лукаво улыбнулась:
— Ну не могла же я остаться в стороне, когда у тебя все хорошо?
— Что?! — вопль бога согнал птиц со всех окрестных деревьев.
— Ну а что… Нормальное желание быть со своим избранником, — поведя плечиком, с независимым видом проговорила девушка.
Вадим расхохотался и, встав, подошел к Ято.
— Радуйся, ты оказался большим богом, чем Тендзин, — с чувством хлопнул парень его по плечу.
— Что-то я этому уже не рад, — пробормотал хмурый Ято. — Так, все! Снимаемся, хватит бездельничать, пойдем… Пойдем… Короче, встали и пошли!
Они сидели без работы уже месяц.
Неспешно прогуливаясь по улицам, Вадим воочию видел дурное влияние Томоне на ребенка. Юкине оккупировал уши бога и упорно доказывал, что пора обзаводиться собственным жильем.
— Как ты не понимаешь? Под покровительством богини транжир мы никогда в жизни не накопим на храм. А деньги — они к деньгам идут…
— То есть ты предлагаешь заглянуть к Эбису? — оживилась Томоне. — А что, отличная идея…
— Нет! — тут пошел в отказ бог. — Эбису, конечно, классный парень, но вам там делать нечего. Особенно Сёмею.
Вадим с удивлением почувствовал крепкую хватку Ято на плечах. Тот для надежности еще и обвился вокруг его предплечья — видимо, чтоб не украли.
— Почему это? — искренне удивился Юкине.
— Потому что, — глаза Ято стали страшными: зрачок сузился, а радужка потемнела. — Он имеет дурную привычку обращать чужих шинки в нор!
— Не болтай глупости, — дернула плечиком Томоне. — Эбису — добрый бог. Ято так говорит просто потому, что Эбису принимает тех шинки, у которых исчезли боги.
— То есть имя осталось, а бога нет? — уточнил Юкине.
— Именно.
— Это ты не болтай глупостей. Ты ничего не понимаешь! Эбису, кроме всего прочего, имеет дурную привычку делать предложения, от которых невозможно отказаться. А уж увидев Сёмея… Поверьте, мое наличие его не остановит. Бог торговли… Он такой, да.
Вадим даже умилился такой заботе. Вот как за него переживают, чтобы не обратился случайно в нору. Хотя, как может святое орудие превратиться в нору, учитывая, что не ему давали имя, а он дарил свое богам — Вадим не представлял.