Говоря о капитализме как об экономической модели, надо всегда помнить, что он сам по себе изначально не самодостаточен. Формула капитализма деньги — товар — деньги+ отражает эту несамодостаточность: рыночная стоимость произведенных товаров и услуг всегда больше, чем зарплата, выплаченная за их производство. Чтобы сшить одну пару обуви и доставить ее покупателю, нужно затратить 100 у.е. Цена же обуви для покупателя составляет 140 у.е. Получается, что на руки людям выдано 100, а требуется от них 140. Вопрос — где же взять недостающие 40 у.е. на покупку произведенного? Ведь если произведенные товары и услуги не будут покупать, то система просто остановится и рухнет. В подобной ситуации деньги надо каким-то образом «раздавать» потребителям. Существуют два подхода к этому вопросу — условно их можно назвать американским и европейским. Американский — это выдача денег потребителям в виде бесчисленных кредитов. Общество берет у банков деньги в долг, чтобы купить то, на что не хватает денег. Но и вернуть банкам оно должно больше, чем взяли, то есть с процентами. А откуда взяться этим добавленным процентам? Значит, снова придется брать кредиты. Естественно, бесконечно наращивать долг потребителей банкам невозможно, кредитные пузыри в какой-то момент лопаются с тяжелыми последствиями как для граждан, так и для бизнеса. К этому надо добавить, что печатание денег в США само по себе тоже является кредитным пузырем: каждый доллар, напечатанный Федеральной резервной системой США (частной организацией), обходится правительству США больше, чем в доллар. То есть долларов, находящихся в обращении, всегда меньше, чем долларов, которые правительство США должно ФРС. Все это вкупе с кредитной политикой периодически приводит к жесточайшим финансовым кризисам и обрушению рынка. А затем циклы повторяются.
Что касается европейского подхода, то тут схема следующая — продавать часть произведенных у себя товаров за рубеж по завышенным ценам, получать от этого сверхприбыль, часть которой раздавать населению в виде различных дотаций в социальной сфере, здравоохранении, сельском хозяйстве и пр. Фактически за благосостояние сегодняшнего европейца платит остальной мир, какие-то другие страны. Образуется своеобразная «пищевая цепь», в которой сильные страны живут за счет слабых, а расширенное воспроизводство капитала происходит за счет захвата все новых рынков. При этом возможности по предоставлению таких «пищевых цепей» неуклонно сокращаются. Существование социалистического мира ограничивало доступ на многие большие рынки. Сегодня этих ограничений нет, практически все страны мира идут по капиталистическому пути (в том числе Китай и Индия), но «пищевые цепи» все равно сокращаются, обрываются уже по естественным причинам — потребителей просто мало. Нас мало, а значит, каждому из нас нужно продавать все больше и больше! Но как? Ведь естественные, нормальные потребности человека не так уж велики. Поэтому для расширенного воспроизводства капитала все время нужно придумывать новые потребности, и они наводятся искусственно. Слово «новый» стало равнозначно слову «необходимый». И тогда мы получаем ситуацию, когда новый мобильный телефон — единственный, соответствующий современным требованиям, ведь только на нем работают новые программы и приложения, только он дает доступ к новым функциям, без которых жизнь неинтересна. Оказывается, что новый станок для бритья — единственный, который правильно бреет и обеспечивает «новый подход к вашей коже». Производитель нового лекарства вообще недоумевает, как мы выжили, употребляя старые препараты. Реклама не оставляет человеку сомнений — ему крайне необходимо это, ему нужно все новое, чтобы быть здоровым, красивым, успешным, уверенным в себе, а главное — чтобы быть впереди всех. И все это — до следующего года, когда окажется, что все только вчера приобретенное — уже некачественное, устаревшее, неактуальное, непрестижное, и уже сейчас жизненно необходимо иметь что-то более новое. А если взять сразу три — то с хорошей скидкой. И люди берут пять вечных сковородок по цене двух (хотя нужна была лишь одна, обычная), набор из 10 суперножей, разрезающих авокадо без усилия (хотя ножей дома полно, а авокадо в страну не завозят), красивый фонарик для чтения книг, работающий от USB (хотя бумажную книгу в последний раз хозяин фонарика читал лет 20 назад). Но и фантазии по наведению новых потребностей постепенно исчерпывают себя. Дома, автомобили, компьютеры, мобильные телефоны, гаджеты… Что дальше? Когда в 2008 году появились первые смартфоны с сенсорным экраном и доступом в интернет, они вызвали настоящий бум на рынке, будучи чем-то принципиально новым. Но что должно сегодня заставить человека ежегодно покупать новый смартфон, если «старый» прекрасно работает? Если срочно не появятся революционно новые предложения «необходимого», то экономический коллапс возможен уже сегодня. Как бы ни стремились навязать нам ежегодное, ежемесячное обновление того, чем мы уже обладаем, этот процесс не бесконечен. Зарабатывать деньги рано или поздно станет просто не на ком — количество людей на планете ограничено, а их большая часть неплатежеспособна. Новых рынков сбыта нет. А как мы знаем, капитализм не может существовать без увеличения потребностей, без захвата новых рынков. Капитализм не может не расширяться, а значит — он обречен. Надо сказать, что конец эпохи классического капитализма предсказывают и предсказывали многие, однако в большинстве случаев речь идет о его трансформации и адаптации к новым реалиям, о новых формах собственности и новых видах средств производства (к ним теперь относят и сами деньги, и даже людей). Проблему воспринимают тактически, сводя ее к поиску новых, «прогрессивных» форм капитализма. А на самом деле проблема залегает более глубоко и требует не просто изменений, а чего-то совершенно другого, основанного на принципиально другой идеологии. Мы сегодня вплотную подошли к необходимости создания этого нового. Но пока, несмотря на очевидность проблем капитализма, все еще продолжаем жить по этой экономической модели, продолжая руководствоваться ее идеологией и философией, а фактически — религией. Да, как ни странно, капитализм — результат торжества определенных религиозных воззрений и установок. Ведь не думаем же мы, что что-либо на свете может не иметь своей причины?
На заре времен первобытный человек пока еще не имел и не умел многого, но у него был развит один крайне важный навык — способность размышлять. С течением времени первобытный человек эмпирически, благодаря собственному опыту, определил два из трех важных принципов жизни — неубывание энтропии (хаоса) и принцип причинности. Естественно, такой сложной терминологией человек пока еще не владел, но он видел, что его шалаш, копье или топор появились не сами собой, у них был автор, создатель — он сам. При этом все созданное со временем портилось и разрушалось. Соответственно, абсолютно логичным было предполагать, что и у всего, что окружало человека, тоже имелся автор и создатель. Да и сам он, человек, тоже являлся чьим-то творением. Результатом подобных логических размышлений стало создание человеком концепции Бога — творца этого мира. А раз был создатель, то, соответственно, должны были быть и какие-то правила, этим создателем установленные. Человеку как существу социальному всегда были необходимы какие-то идеологические, моральные установки, системы, регулирующие отношения в социуме. И первые такие законы формулировались через религию — это были некие неписаные правила жизни от создателя мира.