Мама Рита вообще понимает меня, как никто. Именно она сказала мне слова, что держат мой темперамент на привязи и решительно перечеркивают весь прошлый опыт:
— Марик, милый, если ты, не приведи Пресвятые Просветители, обидишь Гаухар, я тебя удавлю. Лично. Полностью отдавая себе отчет в своих действиях. Потом, вероятно, сойду с ума, но это уже не важно. Ты меня понял?
Я понял.
И выбор свой сделал.
В моей жизни случилось чудо и надо быть полным идиотом, чтобы его упустить.
Поэтому, раз уж сокровище мне досталось с особенностями, то и впечатлять его надо так же — ото всей широты души и изо всех сил. Поэтому я, надевая ей на палец кольцо, категорично заявляю:
— Безопасность!
Гоха теряется на мгновение и нерешительно переспрашивает:
— Безопасность?
— То, что я гарантирую тебе в браке, в первую очередь, это безопасность, честность и верность.
Бриллиантик округляет свои волшебные азиатские глазки:
— Прямо в браке?
— Естественно. А что тянуть? Я столько лет потратил на ожидание невозможного, что сейчас я, в принципе, очень хорошо представляю, какой должна быть семья, какие должны быть в ней отношения, что важно, что необходимо, а чего всеми силами следует избегать.
— Вот как? — ну, сразу по морде не зарядила, разговаривает, значит, норм.
Улыбаюсь, тяну свою девочку ближе, тискаю с наслаждением и мурчу:
— Да, спасибо маме Рите. Она всегда верила в то, что мозги мне подвезут. Просто надеялась, что это произойдёт лет на десять раньше. Ну, я сплошное разочарование, что тут поделать?
Гаухар разворачивается в моих руках, поднимает сияющие глаза, ведет осторожно ладонью по щеке. У меня весь загривок дыбом. И не только он, бл*.
Сука, не напугать бы малышку.
— Разочарование? Брось, ты — прелесть! — нежно касается губами моего рта, а я чуть ли не под ноги ей готов рухнуть.
Сжимаю крепче свое нежданное сокровище, натурально держусь за нее и шепчу в розовеющее ушко:
— Прелесть в нашей семье ты, а я оплот, добытчик, гарант стабильности и безопасности! Поняла, негаданное счастье мое?
Бриллиантик беззаботно хихикает и вдруг совершенно иным тоном уточняет:
— Ты про замуж серьезно?
Хмыкаю, целую в нос:
— Детка, мы едем подавать заявление. Сейчас. Так что да, я серьезно.
Подхватываю ее под руку и устремляюсь по найденному в интернете адресу. А в дороге приходит дельная мысль:
— Милая, как тебе первое декабря?
— Мне-то нормально, но что скажут гости?
— Гости — дело житейское. Во! Сейчас спросим, — набираю давно известный номер.
— Мама Рита, я женюсь. Первого декабря мы с Бриллиантиком ждем вас с семьей на свадьбу.
— Ох, дети! Какая радость! Поздравляю! Наконец-то.
Слышу, как она всхлипывает. Я охрененный дебил, у нее же сердце!
— Мам Рит, вы там как?
— Я, Марик, замечательно. Можно даже сказать — чудесно. Дождалась. Спасибо, дети. Обними Гоху от меня. Я очень за вас двоих рада.
— И мы, мы тоже очень рады. И ждем вас. Подробности письмом. Целуем.
Обнимаю свою детку и довольный топаю к цели.
Когда мы, счастливые и смеющиеся, покидаем районный ЗАГС, моя невеста, останавливается на крыльце и сбивает меня с моих полных разврата мыслей, неожиданным заявлением:
— Представляешь, на нашей свадьбе счастливы будем не только мы двое, но и ещё как минимум три человека, или шесть, или вообще десяток.
Ржу так, что мимо проходящие бабки шарахаются.
Смотрю на эту удивительную девушку и чувствую, как сердце сжимается от ужаса: мог упустить, не увидеть, не позволить.
Подхватываю свою крошку на руки, кружу. Она визжит.
Прикольно. Смешная такая.
Поставив запыхавшуюся Гаухар на землю целую нежно в висок:
— Видишь, какие мы молодцы, сознательные, ответственные! Позаботились не только о себе.
Мне бы еще вопрос с работой решить, добытчику нах*.
Но я справлюсь.
Моя будущая жена улыбается, а в ее удивительных чайного цвета глазах плавают звезды.
Бл*, я счастливчик.
Глава 53
Маргарита
«Как же я задолбалась…» — сегодня впервые за последние лет пять эта фраза в голове моей утром не всплывает.
Возможно, потому, что любимый муж, притянув к себе, выцеловывает на спине и затылке некие, лишь ему ведомые узоры. Порыкивает в макушку сыто и довольно. Гладит нежно и везде. Ворчит тихонько: «Хорошее утро».
Или оттого, что мы уже неделю обитаем в вигваме на берегу озера.
Я ем, сплю, гляжу на воду и пью вино. Все. Больше не делаю ничего.
Телефон мой выключен, ноутбук и планшет оставлены дома.
У меня перезагрузка.
Влад с Ником иногда выбираются померзнуть на рыбалку или выводят меня прогуляться вдоль берега озера к лебедям, но так, без фанатизма. Чаще жарят на мангале мясо, рубятся в шахматы, обсуждают школьную программу и строят коварные планы по захвату школы.
Сами.
Без меня.
Пусть их.
Заняты, довольны… чего еще желать?
Жизнь вроде как взяла паузу и у меня есть возможность выдохнуть. И подумать.
Как же много за прошедший год всего произошло, важного, страшного, больного, но и невероятно счастливого тоже.
Еще месяц с небольшим, и наступит Новый год, а у нас ожидается грандиозная тусовка на все каникулы.
Скоро выписывают Ладу и Лизу из больницы и прогнозы (я не удержалась и позвонила Зульфие Амирановне) очень вдохновляющие. Но больше всего меня радуют лица двух моих замечательных давным-давно привыкших страдать мальчиков: Руса и Марка. Я прямо плачу от счастья каждый раз, как их вижу или слышу.
Нет, есть в жизни благодать.
Тем более что тучи на горизонте моего семейного благополучия в лице Дины Робертовны и Степана Тимофеевича уплыли вдаль.
И это прекрасно.
Вчера днем сияющий Рус прилетал к нам на крыльях любви: пообнимался со мной, потормошил Ника, вывел побродить вдоль озера Влада. Вернулись они часа через три с видом крайне загадочным и довольным.
Я мысленно махнула рукой: мужчины заняты, у них есть планы и хвала Кириллу и Мефодию. Не полезу. Захотят посоветоваться или похвастать — всегда с удовольствием, но специально дергать и допрашивать не стану.
Мы с Ником за это время приготовили пасту с креветками. Ребенка, наконец, проперли морепродукты, тошниться перестал, глаза закатывать — тоже, а паста теперь вообще его конек.
Так что мы умудрились внезапно порадовать подмерзших отца и брата шикарным ужином, при этом я в процессе приготовления сидела на барном стуле с бокалом зинфанделя. Умилялась и любовалась, как гармонично мой поздний подарок Судьбы управляется со сковородкой, кастрюлями, теркой и ножом. Восхищалась и, кажется, даже плакала, потому что в какой-то момент Никита подошел и молча обнял, уткнувшись лицом в ключицу.
— Мам, не плачь. Все же хорошо теперь? — пробурчал сын, отстранившись и вытирая мне лицо кухонным полотенцем.
— Теперь точно хорошо. Рус вернулся, счастлив, вот-вот женится, у тебя вроде в школе все лучше и лучше день ото дня дела идут, и на турниры шахматные приглашают.
— Ну, да. И батя дома, и вроде по врачам ходить не отказывается.
Это, кстати, был настоящий прорыв: после первого заявления Влада, что он нормально себя чувствует и пора бы ему на работу, сыновья переглянулись и уволокли его «посекретничать». Вышел муж через полчаса из комнаты Руса обалдевший, но с невероятным восторгом в глазах:
— Офигенные у нас дети, любимая, — заявил, устраиваясь за кухонным столом с чайником травяного чая.
Я хмыкнула:
— Ага, все в тебя, видимо.
— Не, в меня они удались безбашенностью, а мудростью точно в матушку, — отвалил мне комплимент дорогой супруг.
Спорить не стала. Главное после этого разговора с детьми он на все обследования ходил безропотно, таблетки пил без напоминания.
А сейчас, глядя на спокойного, довольно улыбающегося Ника со щипцами для макарон в руках, поняла, что и правда — все хорошо, нет поводов плакать.