Даже генетическая экспертиза, что проводится по требованию следствия (Владлен-язва-Изосимович таким образом решил извиниться за свои «игры следствия») и включает установление родства между всеми Ланскими, не сможет испортить это мое «хорошо». Потому что, вне зависимости от ее результата, для нас произойдет главное — точка в истории с кровными родственниками будет поставлена. Вопрос «да/нет» для Влада решится.
— Я смогу перевернуть страницу с этой уродливой историей. Учесть, принять и забыть о них со спокойной душой, — вчера вечером муж в темноте пришел посидеть со мной у окна с видом на озеро.
Зарылась поглубже в плед и вздохнула:
— Конечно, забудешь про них. Еще суд.
— Говорил я тут с тезкой, там такая ситуация: обвинение хочет выдвинуть «Покушение на убийство» предумышленное, по предварительному сговору, а адвокат защиты требует квалифицировать как «Причинение вреда по неосторожности».
— И что ты сам думаешь?
Влад скривился, пересел поближе и утащил кокон из меня и пледа себе на колени:
— Я ничего не думаю, не успеваю. Мне тут Ланские ежедневно пишут и звонят, требуют, чтобы я либо забрал заявление, либо написал новое, что претензий не имею.
Натурально, я так обалдела, даже нос наружу высунула:
— Безгранична человеческая наглость…
А хотелось высказаться матом, да.
Муж невесело рассмеялся:
— Ты не представляешь — насколько. Они же и в ресторан меня периодически зовут, пообедать или поужинать с ними. И с Диной.
— Я пас. Это как-то на психиатрию тянет, — мозг отказывался принимать такую картину мира.
Но Владимир Львович всегда знал, чем меня удивить. Говорила же, эти мозги работают как-то особенно:
— Поэтому я начинаю переживать, а не унаследовал ли от них этого дерьма.
Вот это поворот. Но, в принципе, так можно и предположительный «отрицательный результат» превратить в отличный вариант:
— Вот сейчас экспертиза все тебе про вас и расскажет.
Муж прижал к себе сильнее, спрятал нос в волосах и сердито пробормотал:
— Да и хрен бы с ней, с экспертизой. Так достали меня уже эти родственники — никаких нервов не хватает. Вчера вообще спросили: если не Дина, то кто мне больше нравится? Брюнетки или рыжие?
— И что ты им сказал? — нет, мне и правда, было любопытно.
— Послал. Никто мне не нравится. Я тебя люблю. Все. Достаточно.
Можно, конечно, было бы поржать над старым анекдотом, но, показалось, что любимый мужчина нуждался в ином:
— Послал так послал. Я вон тоже Веру Павловну послала.
Муж встрепенулся:
— О, Рус тут поведал. Говорил, было эпично. Они с Ником впечатлились. И, кстати, мне-то почему ничего не сказала?
Укоризненно взглянул своими сапфирами, покачал головой.
Слегка недоумевающий, но довольный, спокойный — давно его таким не видела.
Пожала плечами, плед немного сполз:
— Это мои трудные родственники, и разбираться с ними мне одной, — я очень хорошо помнила Сашины слова, прозвучавшие сразу после нашей свадьбы, почти двадцать лет назад.
Влад фыркнул, плед поправил, меня в висок поцеловал.
— Нет, Королева моя, все твои проблемы — мои проблемы, — выдохнул устало.
Да, эту фразу ему приходилось периодически повторять.
Я же изредка в самостоятельность и независимость впадала. Особенно когда дорогие мужчины сильно утомляли и слышать меня не желали. Приходилось им наблюдать, как «я все могу сама» и терпеть.
Хорошо мы вчера посидели. Тепло.
Давно так спокойно не болтали про важное.
А сейчас, обнимаясь с ребенком, на которого раньше и взглянуть-то без ужаса в душе было невозможно, я поняла, что истинно: «Дорогу осилит идущий».
Психотерапию это не отменяет, но свет в конце тоннеля виден довольно отчетливо.
Нет, наши отношения как не были, так и не стали в одночасье милыми и сказочными, но в период адаптации мы выстояли, значит, и с остальным справимся.
А как там в итоге лет через десять получится — только Пресвятые Просветители ведают.
Но не скажут.
Сами посмотрим.
Глава 54
Маргарита
Проводить на даче выходные семьей мы привыкли быстро.
Да, наследство от первого мужа, да, воспоминания и ассоциации так себе. Но, хоть и без ульев, здесь в Карельских лесах было хорошо, тихо, спокойно.
Ключевое слово — было.
В этот раз выезд у нас вышел семейным, как никогда.
Мой старший сын, большой оригинал, привез прямиком из больницы Ладу Юрьевну (что Вы, Маргарита Анатольевна, просто Лада!) с Лизой. Не «знакомиться по предварительной договоренности», а сразу так — потусить с родней на природе.
До этого, правда, позвонил, спасибо ему.
Ну, и удивил:
— Мам, мы из больницы сразу к вам, в себя прийти за городом, а потом уже в квартиру нашу поедем. Будем обустраиваться, как раз деньги от аренды пригодятся.
Взрослеет сын.
Да, обалдели и встряхнулись мы все капитально, но справились: места для размещения достаточно, кормить есть чем, уборку мы с Ником сделать успели, пока они добирались.
Манеж раскладной и прочие нужные вещи, что со времен Айкиного раннего детства в нашем сарае обитали, нашли.
Поселили молодых вместе, пусть Русик привыкает к своему счастью.
Бедная Лада первое время тряслась и шугалась страшно, чем неприятно напоминала мне Ника сразу после нашего с ним знакомства. Поэтому я уже начала подумывать, что и ее придется удочерять.
— Вот, зря переживала, что у тебя одни только сыновья. Гляди, сын тебе дочь привез, — тихо угорал над моими терзаниями Влад.
Выдохнула: и чего я правда так нервничаю? Девочка пуганая, замученная, усталая. Что же, будем спасать.
— А давайте, Лада, чаю попьем. Мальчики пока за Лизой присмотрят, — прихватила ее за локоть, кивнула на раскладной манеж Нику:
— Если что, зови Руслана, — и уволокла нервную мать на террасу.
Первые пятнадцать минут Лада чутко прислушивалась к звукам из гостиной, но потом горячий чай с мятой и мелиссой, мед, орехи и маленькие безе поглотили ее внимание. Это я еще шоколад не достала.
Я с разговорами не лезла — пусть успокоится и привыкнет для начала. И через полчаса была вознаграждена:
— Маргарита Анатольевна, спасибо Вам огромное. Это Вы нас спасли. Если бы не «Милосердие», мы бы до операции могли просто не дожить.
— Я рада, что все сложилось вполне удачно.
— Понимаю, как Вам вся эта ситуация неприятна, что Вы для сына желали другого, — вздохнув, Лада взглянула на меня усталыми глазами, полными страха и слез.
Вот что с ней делать? Я ни разу ничего плохого ей не сказала, никогда и ни в чем не обвиняла. Пресвятые Просветители, вот что там, в голове, а?
— Лада, я всегда хотела для своих детей одного — счастья. Так уж вышло, мой старший сын решил, что его счастье — Вы. Мне кажется, он за свой выбор отстрадал достаточно. Поэтому сейчас я больше всего хотела бы узнать — а сами-то Вы что думаете?
Ух ты, встрепенулась, глаза безумные, горят:
— Я его люблю. Всегда любила, но не могла признаться даже себе — он же младше, он же мой ученик. Это же абсолютно недопустимо.
Кирилл и Мефодий, дайте мне терпения. Или хотя бы красного сухого.
— Лада, врать себе — последнее дело. Рада, что вы все же с чувствами разобрались. Он давно не Ваш ученик, разница в возрасте — это просто цифра. Мне бы хотелось, чтобы вы наконец-то были уже счастливы.
М-да, к такому жизнь меня не готовила: моя потенциальная невестка с рыданиями бросилась мне в ноги.
Твою молекулу.
Поднять ее мне не удастся.
Ладно, опускаюсь на ковер рядом, обнимаю плачущую Ладу, глажу по волосам.
Вместо того чтобы перестать, истерика заходит на новый круг.
Да-а-а. Ситуация.
Мой прекрасный супруг появляется вовремя, оценивает обстановку и исчезает. Через минуту в дверях возникает паникующий Рус. За его спиной маячит Влад.