Гаухар отрицательно головой машет и легонько чокается своей чашкой с моей шепча:
— Спасибо за него, — выдыхаю слегка, поддерживая невысказанный тост.
Чай выпивается залпом.
Агата смотрит на меня, чуть наклонив голову к плечу, как любит делать ее матушка:
— Да, с Марком, признаю, некрасиво вышло, а вот Владимир Львович в своё время был очень чёток в формулировках.
О, как. Вечер сюрпризов, твою молекулу.
Хорошо, что я уже (или еще) сижу.
— Это что ещё за новости?
— Да пустяк, мелочь. Я к нему тогда в районе вашей свадьбы с симпатией сунулась да вежливо получила так, что года два в себя приходила, — нет, жалеть ее я не буду.
Если пациент желает страдать — бессильны все психотерапевты мира.
Глаза у Агаты горят азартом, хоть и недобро:
— А тут раз, и нам Рус жалуется, что у вас неугодный кавалер. Дай, думаю я, посмотрю на это сокровище.
— Посмотрела?
— Заценила, берём! — выдыхает довольно, глаза закатывает, улыбается мечтательно.
Ну, диагноз ясен, штош.
Можно считать, что покой Степана Тимофеевича почил в мире:
— Не так чтобы рекомендую, но вполне можно работать. Заморочно, нервно, без гарантий.
Как будто им только моего официального одобрения не хватало, а тут уж девочки взбодрились, зашевелились, планы пошли сплошным потоком.
С этого момента Степан Тимофеевич был обречён.
Стать счастливым.
И поделом.
[1] Нарциссизм — это отклонение, характеризующееся чрезмерной любовью к себе, завышенной самооценкой и желанием быть в центре внимания. Нарциссы часто проявляют эгоизм, агрессивность и неспособность к эмпатии.
Глава 60
Влад
«Свадьба» — как много в этом слове.
Я вот всегда нашу вспоминаю: Королеву мою нежную с сияющими глазами, сына довольного, близких и дорогих людей рядом. Как меня счастьем накрывало — не вздохнуть, как голову вело, будто пьяный, как все время хотел касаться любимой. Как в панике просыпался еще пару месяцев — вдруг все сон?
Живо во мне это все, несмотря на прошедшие годы.
Все эти ощущения со мной сейчас, когда я обнимаю единственную и бесценную супругу, сияющую пуще обеих матерей виновников торжества. И подвожу ее к новобрачным, поздравить.
Она же сегодня не просто так — почетный гость, крестная Фея, бл*.
— Дети, будьте счастливы! Цените и уважайте свой выбор и друг друга!
Марочка моя сегодня весьма лаконична, но это кстати, ибо желающих поздравить за нами уже выстроилась очередь, как в Эрмитаж в день бесплатного посещения.
Обнимаем новоиспеченных мужа и жену, вручаем подарок и благополучно отбываем на свои места. Да, рядом с родителями главных героев, да, большинство гостей в курсе заковыристых дорог, которыми они шли друг к другу, но мне сегодня плевать.
Моя жена любит меня.
Все еще.
Несмотря ни на что.
Я это не только повторяю про себя, нет, я это вижу, чувствую, понимаю.
Я это знаю. И я этого достоин.
Выдыхаю легко, устраиваю Марго за столом, наливаю ей шампанского, нахожу глазами сыновей. Вроде всё в порядке: Ник сидит в окружении Айки и Селены, Рус с Ладой и Лизой рядом. Никто не скандалит. Все выглядят довольными.
Выдыхаю еще раз.
Привычно целую любимую в висок.
Это и есть настоящее счастье.
А не долгожданное посрамление моих обидчиков, их сожаления и мольбы о снисхождении. Поздно я это понял сука.
Ну, понял — уже хорошо.
Столько всего сейчас разом смешалось, даже мозг начал буксовать. Хотя, может, это старость или наследственное безумие?
А что? Здоровыми и нормальными моих биологических родителей не назвать.
Свалилось на голову счастье в сорок лет — лопатой не отмашешься.
Когда вчера тезка сбросил сообщение: «Приезжай. Есть результат» я сорвался с работы раньше, чем подумал — а за хрена мне теперь это? Ничего ведь не решает подтверждение или опровержение родства.
Я перерос эту долгую историю, отпустил боль, отложил лишь память.
Мне неважн а кровная общность с теми, кто унижал, предавал, бил и мучил. Теперь нет нужды доказывать им, что они ошибались.
Биологические родители уже не имеют для меня никакого значения.
Лишь безопасность Марго и детей сейчас важны. Слежу за Ланскими, чтобы больше не навредили. Степы нам хватило с лихвой. И это еще мы мой идиотизм и клофелин оставим за скобками.
Дети, кстати, были конкретны и решительны после дачной эпопеи с Бенедиктом:
— Протупил, — категорично заявил Ник.
— Ты был не прав, когда решил скрыть от матери некоторую информацию, — дипломатично выразился Рус.
Растут мужики. И умом тоже.
В Марго, походу, я что-то не в форме.
Когда от Владлена меня забирал Рус, то вид я имел, вероятно, удрученный или потерянный, потому что старший сделал неожиданные выводы:
— На хрен не буду больше думать про био-родню. К лешему. Ты бы себя видел. Сбылись мечты сука, да?
— Сбылись. Да так, что и повод есть позлорадствовать, а не тянет в это дерьмо окунаться.
— Тогда забей.
— Именно. Еще приговор им вынесут и все, для меня они перестанут существовать.
Рус хмыкнул и больше с вопросами не лез. Сам все понял. После пахоты в полях башка его так заработала — любо дорого наблюдать.
Но креативности Марго нам все равно не хватает. Или угла зрения.
И так мы с сыновьями их идею крутили и так вертели, но максимум — Марка придумали позвать в компанию. А стоило прийти пожаловаться Несравненной, то все — у нас чуть ли не бизнес-план готов. И подарки на свадьбу организовались, и вообще — мы молодцы.
Потому что она, конечно, не претендует.
— Мать, кажется, просто рада, что мы при деле, условно в безопасности, пользу приносим и деньги в перспективе, — задумчиво выдал Рус, когда мать его Королева удалилась в кабинет после того, как на кухне, на салфетке кратко изложила нам вполне складную концепцию развития «Загородного клуба».
Печально покивали друг другу.
Вот у нас почему-то идеи были или-или, а она предложила «объединить бренды».
В итоге получилась смесь тренировочного лагеря для ОФП разного уровня, зала для бокса, тренажерки, тира и полигона для командных учений и соревнований. А в финале Марго предложила туда еще и квесты пускать.
Работы вагон, перспективы потрясают воображение, все близкие заняты и обеспечены: как делами, так и финансовой подушкой в будущем.
— Не зря же мы эти поля вокруг дачи покупали? Хоть какая-то от Миронова польза и добрая память. Вы будете там у себя всякие мужские противостояния устраивать, а мы с девочками — чаи с травками на террасе гонять. Может, даже ульи заселим, — поразила нас драгоценная планами.
И спокойно ушла.
А минут через десять из кабинета послышался горячо любимый ею Шерлок Холмс.
Так что сейчас, подарив на свадьбу Гаухар и Марку часть акций новорожденного холдинга, мы все пребываем в некоторой счастливой оторопи.
А через неделю, как молодожены из турне своего вернутся, так у нас соберется Русова «Старая гвардия» — обсуждать подробности этой внезапной авантюры.
Пока идет череда конкурсов и традиционных тостов, обнимаю любимую и морда, видимо, слишком уж довольная, потому как Лелкин полкан тарелочку с лимоном поближе придвигает, зараза.
А я не откажусь, ведь никакие цитрусы, да и вообще — ничто не сможет уменьшить мое счастье. То, что дарит мне жена.
Целую в ушко и негромко говорю:
— Не сказал тебе вчера, Изосимович показал результаты теста. Фамилия моя по праву, а вот Анне придется ее сменить.
Рука Марго замирает над тарелкой, а после секундной заминки продолжает свой путь к тарталетке с клубникой. Голос спокойный, разве что чуть удивленный:
— Неожиданно, но как тебе с этим?
— Ты хорошее слово подобрала: неожиданно. Я понял, что столько времени потратил зря. На ненависть к родителям, которые отвергали, говоря, что меня подменили в роддоме. На зависть к Анечке, ведь они баловали и любили ее. На мечты стать самым-самым и, чтобы родители пожалели… я столько сил, нервов и времени угробил на пустоту. Бессмыслицу.