– У меня нет денег тебе на билет, – отрезал Макс.
– Почему? – задала я вопрос с бледно-каменным лицом.
– Ты, наверное, забыла, что у нас долг.
– Но вчера у тебя был целый пакет драгоценностей, какая-то наличность. Сегодня утром ты этот пакет куда-то отнёс. Ты же, вероятно, выручил деньги. Макс, ты же знаешь, мне больше не к кому обратиться.
– Я отдал пакет с драгоценностями совсем за небольшие деньги. Ты же понимаешь, они ворованные и на них висит убийство. Поэтому скупщик оценил их достаточно скромно. Ты только прикинь, какая для него морока будет это сбывать. Хорошо, если в другой штат, а если в другую страну придётся перегонять… Деньги, которые мы вчера выручили, я отнёс человеку, которому должен за твой билет и твоё лечение.
– Да сколько стоят тот билет и то лечение, – не могла я не огрызнуться. – Мы что, теперь за это всю жизнь пахать будем?
– Насчёт всей жизни не знаю, но попахать придётся. Деньги мне дали под большие проценты, и они растут каждый день. Ты только прикинь, мы живём, а у нас каждый день тикает счётчик. Нас реально поставили на счётчик. Только ты не парься, пусть у тебя за это голова не болит. Я с этим сам разберусь. И посмотри, сколько билет до Америки стоит. Это на случай, если думаешь, что дёшево. Прилично. Но билет ещё ладно, это ерунда, а вот твоё лечение далеко не из дешёвых. В Москве же на этом целый бизнес построен. Только успевай деньги отстёгивать. А у тебя на тот момент не было ни гроша за душой. Вся ответственность за твоё лечение, а следовательно, и платёжеспособность, легли на мои плечи. Сколько капельниц в тебя влили, сколько витаминов…
– Ерунда какая-то, – только и смогла сказать я.
– Маш, ты о чём?
– О том, что вчера утащили пакет драгоценностей, наличные деньги, а мне на билет до Москвы не хватает.
– Маш, я не могу в сотый раз повторять про наш долг. Я, конечно, не хочу тебя никуда отпускать, потому что не могу представить свою жизнь без тебя, но уж если ты настаиваешь, то для меня слово любимой женщины закон. С первых денег купим тебе билет, и я отправлю тебя в Москву.
Я облегчённо вздохнула. Не доверяя словам Макса и теша себя надеждой, принялась есть клубничный торт. Когда я поставила поднос на пол, Макс тут же прыгнул ко мне на раскладной диван и принялся меня раздевать, показывая, что хочет заняться со мной сексом. Я сама не понимала, что со мной происходит. Я хотела секса с Максом, потому что он был по-настоящему улётный и необыкновенный, и при этом я всеми фибрами души ненавидела этого мерзавца. Какие-то ненормальные отношения, от которых мне необходимо вылечиться в самое ближайшее время.
Когда всё закончилось, Макс поцеловал меня в грудь, игриво ущипнул сосок и принялся одеваться.
– Ну, хоть похвали меня за утренний секс, – откинул он от себя пару летающих по комнате шариков.
– Он был бесподобным. Думаю, нам аплодировал весь район.
– Это точно. Ты всегда так кричишь от переизбытка оргазмов… Думаю, в этот момент весь район дружно мастурбирует. Дрочат, наверное, всеми домами.
– А ты куда?
– Хочу узнать насчёт вчерашних драгоценностей. Сколько денег нам ещё нужно, чтобы погасить долг. Ну и по новой работёнке разузнаю, а то её делать уже завтра. Чего бездельничать. Деньги лишними не бывают. Жди меня дома. Я постараюсь быстрее. Доедай торт. Можешь сварить себе ещё кофе. Вчера ты ни в какую не хотела идти в ресторан, поэтому я приглашаю тебя сегодня. В конце концов, мы удачно сходили на дело. Нам есть, что отметить, и завтра у нас намечается ещё одна хорошая работёнка.
– Хорошей работёнкой ты считаешь грабёж, разбой или убийство? Сколько человек мы должны завтра убить?
– Не ехидничай. Я расскажу тебе о ней позже. Кстати, ресторан классный. Музыка, танцы, еда. Уверен, тебе понравится. А мне будет приятно выгулять и побаловать свою любимую девочку.
Поймав мой пронизывающий взгляд, Макс попытался меня обнять, но я не дала ему это сделать.
– Машка, ты чего? То стонала, извивалась подо мной, как змея, то близко к себе не подпускаешь и смотришь, как на врага народа.
– Потому что мне начинает казаться, что я на билет в Москву буду работать до самой старости. Мы можем грабить ювелирные магазины, банки, дома, хоть картинную галерею, но все эти деньги будут идти на погашение какого-то мифического долга. Ты ведь сумму долга даже назвать не можешь. Твердишь только про сумасшедшие проценты каждый день… – Я так волновалась, что у меня всё дрожало в груди. – Знаешь, мне начинает казаться, что я попала в рабство.
– Машуль, ты такую пургу несёшь, тошно слушать. Какое рабство? Тебе ночью плохой сон приснился? Ночью было очень душно. Ты плохо спала, стонала во сне. Ещё подушку на голову положила. Я попытался убрать, ты не дала. Короче, это из-за духоты тебя так заштормило.