– Машка, ну кто мог подумать, что такое когда-нибудь случится? Совсем недавно ты была женой миллионера, женщиной, любящей роскошь и комфорт, матерью. Жизнь, похожая на сказку и мелодраму, превратилась в настоящий триллер. Как же все тебе завидовали! Ведь ты жила в огромном доме, каталась по всему миру, брала от жизни всё, что не могут взять другие. Даже представить не могу, как это больно – после сытой жизни остаться у разбитого корыта. Когда вчерашние друзья про тебя даже не вспоминают, и приходится за бесценок продавать вещи, которые остались от прошлой жизни. Машка, у тебя только один выход: понять, что ты проиграла. Ты сделала крупную ставку и проиграла. После того, что с тобой произошло, я ни за что не пойду замуж за богатого. Даже если он мне встретится. Страшно. Сейчас у них настоящая эпидемия – детей забирать.
– А для меня самое страшное, что мой бывший будет заставлять моих детей называть его новую пассию мамой. От одной этой мысли меня повергает в шок. А эта его новая моделька за деньги согласна на всё. Она просто нахрапом залезла в чужую семью. Забыла, что не надо рыть яму другому, попадаешь в неё сам.
– Ох, не разобраться в этих мужиках. Простой мужик, хоть гуляет, да детей не отберёт, а с олигархом разговор короткий. Богатый проплатит и суд, и психушку. У него руки развязаны. Каких нравственных поступков можно ждать в семье, если их не бывает в бизнесе? Может, тебе просто такой попался? Есть же нормальные, которые разводятся, и женщину свою потом пожизненно обеспечивают.
– Может, и есть, но после моего мне в это с трудом верится. Я просто отработанный материал, не более.
– В любом случае, прекращай пить, – Катька отобрала у меня бутылку. – Опухла уже вся. Смотреть страшно.
– А что мне делать? – беспомощно выдохнула я.
– Действовать нужно. Писать в прокуратуру, обратиться в СМИ. Эти твари боятся за свой имидж. Если дело хорошенько раскрутить, можно подпортить ему репутацию.
– Он всё и везде проплатит.
– Не всё. В нашей стране ничего вечного не бывает. Сегодня на мерседесе, а завтра на велосипеде. Не пить нужно, а бороться. Страсбургский суд есть, наконец, ведь никто не отменял права человека.
– Он не только в психушку, но и на тот свет может отправить. Там, где начинаются большие деньги, заканчивается любая человечность. Данила же не хозяин чебуречной или пельменной, чтобы я могла наслать на него разные комиссии, и чебуречную закрыть.
– В любом случае, нельзя сидеть сложа руки, надо действовать.
Я потянулась за бутылкой, но Катька держала её мёртвой хваткой.
– Ещё одну рюмку…
– Ни одной.
– Дай, я сказала.
– Не дам. Хватит пить.
– А что бы ты делала на моём месте?
– Наверное, умерла бы, – честно призналась Катька. – Я действительно не представляю, как жить, когда всё потерял. Ведь у тебя была жизнь – лучше не придумаешь. Я же хорошо помню, как на тебя, будто манна с неба, свалились дорогие машины, одежда от известнейших дизайнеров, самые роскошные курорты мира и безграничные возможности. А теперь более чем скромная однокомнатная квартира в Люберцах. Сидишь, совершенно беззащитная, спивающаяся женщина, испытывающая чудовищные душевные муки. Там, где большие деньги, всегда большие проблемы.
– Если бы я не подписала проклятый отказ, лежала бы в психушке. В дурке меня бы закрыли навечно, состряпав бумагу, что я опасна для общества и должна находиться в стационаре. Даже если начну писать в прокуратуру, составлять бесконечные иски, рассылать всюду письма, всё равно не добьюсь никакой справедливости и не увижу детей. Он просто отправит детей в заграничный интернат, куда меня никогда не пустят и адреса которого я никогда не узнаю.
– Короче, с богатым козлом сколько ни живи, он всё равно будет искать причину, чтобы выкинуть бывшую на помойку, – покачала головой Катька. – Это у них в крови. Разве можно так поступить с матерью своих детей?! Я не поклонница Абрамовича, но то, что он развелся тихо-мирно и оставил свою бывшую не в накладе, мне очень импонирует. Ни шума, ни пыли. А Данила мало того, что поменял надёжный тыл на малолетку, ещё и перевернул всё так, просто караул… Жаль, что мы не на Западе, иначе пришлось бы Даниле, как Абрамовичу, половину отдать. А в России для тех, кто близок к власти, закон не писан. Если по правде, в данной ситуации победителей нет и быть не может. Неужели деньги так сильно меняют сознание? Хотя, если разобраться, Абрамович разводился в Лондоне. Там применялись нормы английского права. Там по-другому не получилось бы. А мы в России, и у нас разводятся в более жёсткой форме, никто не верит в силу закона. Любую, как бы счастлива она ни была в браке, если у мужика крышу снесло, закон защищает только на бумажке. Эх, если бы ты жила на Западе, его бы до трусов раздела. Нормальные мужики жене всегда хорошие отступные выписывают. – Катька посмотрела в мои глаза, полные слёз, сжалилась и налила мне рюмку. – Выпей. Только одну. И не реви.