А любовник сей дивы? Он в зале? Эмилия то и дело бросала взгляды в публику, надеясь увидеть знакомые блестящие черные волосы и высокую мускулистую фигуру, но отыскать его так и не могла.
И лишь когда в перерыве отец вышел, чтобы принести им шампанского, тетя София склонилась к ней и тихо спросила:
— Надеюсь, твое молчание и внимательные взгляды в толпу не означают, что ты высматриваешь Сент-Джеймса?
Против собственной воли Эмилия виновато вздрогнула — ведь именно этим она и занималась. Когда они возвращались домой, мокрые с головы до пят, ей пришлось выслушать целую лекцию о том, что молодым леди следует избегать джентльменов определенного сорта. Ей удалось замять вопрос, каким образом она вообще познакомилась с Алексом, не прибегая к откровенной лжи. Она сказала, что просто столкнулась с ним возле их городского дома. Поскольку балкон, строго говоря, был не в самом доме, она, собственно, и не солгала, ведь так?
— Мне просто интересно, здесь ли он? — честно призналась она, разглаживая юбку своего кремового платья. С нарочитой небрежностью она махнула рукой в сторону сцены, где Мария как раз кружилась в облаке алого атласа. — То есть, в конце концов, говорят, что она его последнее увлечение.
Брови тети Софи сошлись на переносице.
— Боже правый! Откуда ты могла узнать подобное?
— От ваших подруг, тетя Софи. — Эмилии пришлось невесело рассмеяться. — Вы должны согласиться, что их излюбленная тема — кто с кем закрутил роман. Что же мне делать, если я волей-неволей слышу всякие сплетни?
Тетя София, похоже, собиралась возразить, но затем лишь грустно улыбнулась и откинулась на спинку обитого бархатом кресла.
— Люди бывают интересны, и я полагаю делом естественным говорить, чем они занимаются. Александр Сент-Джеймс слишком уж интересен, если хочешь знать мое мнение. Я содрогаюсь от мысли, что досужие языки могли бы наболтать о той сценке, невольной свидетельницей которой мне пришлось стать в тот вечер. Его имени достаточно, чтобы тебя погубить, Эмилия. Прошу, не забывай об этом. Ты всегда была такой разумной девочкой!
Гул сотен голосов, казалось, становился все громче. Раззолоченные ложи были заполнены модной толпой. Женщины сверкали драгоценностями, мужчины хвастали отличными костюмами, сшитыми по новейшей моде. На ее вкус, тут было жарковато, но Эмилия чувствовала себя весьма неплохо. Последние дни выдались ясными и совсем летними, и ее недуг не давал о себе знать.
Она возмущенно передернула плечами:
— Это был всего-навсего поцелуй. Признаюсь, что нахожу Александра очаровательным.
— Да, этого у него не отнять, — пробормотала ее тетка.
Понимая, что отец вот-вот вернется — хотя, по правде говоря, этого вряд ли можно было ожидать так скоро, учитывая, что театр был забит до отказа, ведь «Дона Джованни» давали в последний раз, — Эмилия взглянула на тетю и тихо заговорила:
— Там, в карете, вы сказали, что отец нашел бы Сент-Джеймса нежелательным кавалером, даже без его скандальной репутации. Просто потому, что он Сент-Джеймс. Поскольку вы бранили меня без перерыва, я не могла сказать ни слова. Но мне было ужасно любопытно. Не скажете ли, почему?
В этот вечер тетя Софи была просто великолепна в необычном наряде, на который пошли ярды темно-пурпурной парчи, с корсажем, скроенным по моде двухсотлетней давности. Тюрбана не наблюдалось, зато темно-каштановые волосы были забраны наверх в виде башни, что соответствовало стилю наряда и демонстрировало длинную изящную шею. Эксцентричность была естественной частью характера Софии. Эмилия никогда не могла заранее угадать, как тетя может одеться для того или иного события. Отец, надо отдать ему должное, сносил все со страдальческим молчанием, но было ясно, что он не доволен.
Ее появление в обществе каждый вечер вносило нотку легкомыслия, потому что было очень занятно наблюдать реакцию отца, и далеко не все смеялись над ее необычным чувством стиля. Большинство джентльменов оборачивались вслед Софии, когда она проходила мимо. Но Эмилия слышала, как тетя не раз говорила, что после брака с дорогим Уильямом — так она называла покойного мужа — она вряд ли захочет попытать счастья во второй раз из боязни разочарования. Каждая женщина достойна хорошего мужа, частенько заявляла она, но просить двух мужей значило злостно искушать судьбу.
— Думаю, зря я об этом заикнулась, — тихо сказала тетя после недолгого молчания. — Я была потрясена, после того как увидела вас обоих в столь компрометирующей ситуации.
— Вряд ли один поцелуй может меня скомпрометировать. И я настаиваю — пусть и зря, но вы об этом заикнулись. — Сдержанный тон собственного голоса заставил Эмилию почувствовать себя виноватой.