Она зарыдала в голос.
- Да, нехорошо получается, - заметило чудище. - Денежки ты у старосты ещё не взял? За мою шкуру?
Грошик остановился. Деньги. Двести монет, обещанные старостой за убийство водяного. Он мог бы выплатить часть кредита, взятого под покупку оружия. Маг, продавший заклинание, взял плату вперёд, и взял немало. Грошик вспомнил жуткие истории о тех, кто задолжал банку, и поёжился.
- Селяне, чай, обрадуются, - продолжал водяной. - Вон, скажут, идёт герой, штаны горой. Без оружия, без девки, зато гордый.
- А ты что предлагаешь? - огрызнулся Грошик.
Возвращаться страшно - сельчане во главе с безутешным отцом-старостой с него самого шкуру спустят. Смолой обмажут, в перьях изваляют, и на кол... Нет, назад нельзя никак. Куда же теперь - без оружия, без денег?
- Давай так, - булькнул водяной. - Я отпускаю девку с тобой, ты идёшь к старосте, и говоришь, что прибил меня. Она подтвердит. Потом возвращаешься, и отдаёшь мне свою награду. А я тебе - твои вещички. По рукам?
- Ещё чего, - взвился монстробой, - награду ему отдай! А я с чем останусь?
- Ничего, ещё заработаешь.
Грошик посмотрел на девицу. Если чудище её отпустит...
- Даже не думай, - предупредил водяной. Перепончатые руки разжались, девица отлепилась от круглого брюха, но вылезать из воды не спешила. - Не думай даже, парень.
- Если обманешь, я скажу, что ты меня по дороге ссильничал, - вдруг внятно сказала девка.
Он прижалась к чудищу, и тот погладил её по мокрым волосам.
- Понял? Моя Жанночка. Что захочу, то и скажет.
Водяной всё гладил прильнувшую к нему девицу. Лицо у неё стало мягкое, глаза заблестели, губы сладко чмокнули и расплылись в глуповатой улыбке.
- Так это... так вы... Это нечестно! - Грошик жалко сморщился, кашлянул, сплюнул клочок водоросли. - Зачем тебе деньги?
Ему стало до судороги жаль себя. Почему-то обожающий взгляд, которым девица пялилась на водяного, задел монстробоя больше всего.
- Как зачем? - водяной, слегка отстранив Жанночку, стал загибать пальцы на руке: - Сто мне дали в Вышневодах, решили, что дешевле откупиться, чем платить монстробою. Двести монет с тебя. Ещё триста можно взять в Грязнухах, там у старосты дочка-красавица на выданье, он за неё что хочешь отдаст. Ещё два раза по столько ниже по течению... А там на другую речку переберусь. Хочешь, двигай за мной, вместе работать будем. Ещё полгода-год, и хватит, чтобы дом у воды купить. Один старый мельник продаёт. Хороший дом, старый, но крепкий, и мельница. А там жена-русалочка, детки-мальки, живи - не хочу...
Чудище гулко вздохнуло.
- А девушка? - выкрикнул Грошик, отогнав мысли о выгодном сотрудничестве с водным гадом. - Что с ней будет?
- Что девушка, она не одна такая, - водяной пожал покатыми плечами. - Любят меня девки, ничего поделать не могут.
Он отвёл свободную руку, раскрыл перепончатую ладонь и сделал быстрый жест, будто ловил муху. Фигура его вдруг заколыхалась, стала расплываться, лицо изменилось. Через малое время на Грошика уже смотрел статный молодец с буйной гривой волос и разбойничьей бородкой. Лукаво подмигнув зелёным глазом, сказал бархатным голосом:
- Ну как, нравится?
Грошик заморгал, с трудом переборов внезапную симпатию к добру молодцу.
- Ах ты, гад, - сказал придушенно. - Погоди у меня. Дай только оружие вернуть.
- Куда тебе, - беззлобно отозвался тот. - Вот раньше были монстробои, не то, что нынешние. Эх, мельчает порода. Вот один, помню, старый уже, но до того был ловок, все нелюди в округе его боялись. Вот это монстробой. С ним даже не шути. Но справедлив, мальков зря не бил, русалок беременных отпускал. Не знаешь такого?
- Нет, не припомню, - Грошик смутился. - Наверное, это до меня было. Старый, говоришь?
- Ага. Весь седой был, что твой лунь. На покой, верно, ушёл. А может, не повезло... Видение хохотнуло, булькнуло, и снова обернулось чудищем.
- Ну так что, договорились?
Грошик вздохнул. Делать было нечего.
- Договорились.
Он выбрался из воды, с трудом выдирая ноги из густого ила. Девица наконец отлепилась от своего водяного, и побрела вслед за Грошиком, озираясь и тихо хихикая. Монстробой подождал её, и шагнул на поросший травой пригорок, где начиналась тропинка в село. Спросил напоследок, обернувшись к стоящему по пояс в речке водяному:
- Ты скажи, не жалко тебе девок? Сколько их у тебя, две, три, пятеро? Бросишь ведь, а им потом что - в омут? Матерей, отцов пожалей, им каково будет. Сам говорил, у тебя жена, дети...
- Говорил, - водяной насупился, прикрылся густыми бровями. - Нет уже их. Селяне мою Рыбку сетью поймали, собакам скормили. Мальки пропали. Так что я теперь своего не упущу. Должно быть в этом мире хоть немного справедливости.