- Я хотел сказать... - он смотрел на смоляные локоны, распавшиеся прядками на жемчужной груди.
- Я знаю. - Голос Инессы звенел, глаза влажно блестели, но она не смеялась. - Не надо. Если ты скажешь, я не смогу сделать это.
Она присела на чёрный атлас покрывала. Теренсу она показалась птичкой, маленькой испуганной птицей, которая вот-вот улетит.
- Тот, кто сотворил это с нами, хотел досмотреть спектакль до конца. - Она поднесла ладонь к горлу, глаза её, не отрываясь, смотрели на мужчину. - Мы хорошо отыграли свои роли, правда?
- Я не играл, - шепнул Теренс. Опять заныло там, где сердце, на этот раз невыносимо.
- Я играла. Вначале. Но теперь не хочу. Прости, любимый. Не могу сделать это. Смотреть, чем всё закончится. Не хочу быть раскрошенной орхидеей. Ты не увидишь меня такой.
Он не заметил её движения. Крохотная красная точка появилась на белой коже, там, где был чёрный локон. Через мгновение точка превратилась в каплю, и алая струйка побежала вниз, подгоняя себя быстрыми толчками.
Теренс подхватил её, взял лицо Инессы в ладони. Она смотрела на него пристально, напряжённо, потом судорожно вздохнула, и он увидел, что её больше нет.
Он бережно опустил тело женщины на кровать, сложил на груди тонкие руки. Шпилька выкатилась из холодных маленьких пальцев. Он поднял шпильку и какое-то время рассматривал длинную, украшенную на верхушке крохотным бриллиантом металлическую иглу. Кончик её был погнут, будто воткнулся во что-то твёрдое.
Потом Теренс развернулся и ушёл, не оглядываясь.
* * *
Дверь захлопнулась за его спиной. Исчезли отзвуки шагов по паркету, аромат цветов и шорох портьер.
Он стоял в гулкой пустоте синего кокона. Стенки огромного пузыря слабо светились. Пурпурные прожилки в их полупрозрачной глубине ритмично пульсировали, перегоняя тёмного цвета жидкость.
Теренс протянул руку, и синяя плёнка перед ним съёжилась, разошлась в стороны, образовав неровную, диаметром с футбольный мяч, диафрагму.
Оттуда быстро высунулось нечто, похожее на клешню, схватило человека и утянуло за собой. Диафрагма схлопнулась с влажным шлепком.
Клешня покачала Теренса и утвердила в центре круглой кабины. Он отёр мокрое лицо ладонью. Ещё один пузырь, больше размером. Вогнутые стены прозрачные, и видно, как внизу, на головокружительной высоте, проплывает огрызок полуострова Калифорния. Как с обманчивой медлительностью ползёт по земле тень от кабины - одной из многих, соединённых в гигантскую виноградную гроздь.
- Что ты сделал, человек? - силуэт существа, что сидело в странном высоком кресле, казался угольно-чёрным. Голос его был сух, как будто старые жернова медленно перетирали каменную крошку.
- Я ничего не сделал, - Теренс попытался вдохнуть глубже. В груди будто засел тупой гвоздь.
- Она умерла, - бесстрастно отметило существо. Чёрный силуэт придвинулся, склонился со своего насеста. - Самка человека убила себя. Почему?
Теперь Теренс мог видеть его ясно. Овальное хитиновое тело, всё в сочленениях поперечных пластин. Суставчатые конечности, телескопическая шея, на которой сидела рогатая голова с тремя выпуклыми глазами цвета ультрамарин.
- Наверное, она не хотела жить, - в груди болело всё сильнее. Там, где раньше было сердце.
- Всё живое жаждет жизни, - скрипнул голос. - Даже такое, как ты. Я подобрал ваши тела, я починил их, вернул основные функции. Вдохнул в вас жизнь.
Рогатая голова обернулась к стене, чёрная клешня щёлкнула. Вогнутая поверхность пузыря помутнела, на ней появились картинки. Кадры новостей, обрывки мюзиклов, сцены из фильмов... Теренс видел, как снова и снова летит над проливом вертолёт президента. Как вновь и вновь он превращается в дымный клубок и разлетается огненными брызгами. Последние кадры, конец мирной жизни. Потом были только смерть и ад.
- Ваша планета погибла. Теперь это наша сырьевая база, - заскрежетало существо. - Я, командор первой грозди Чернокрылых, люблю искусство. Это моё хобби, разрешённое законом. Культура землян пропитана любовью. Ты - идеальный экземпляр. Твоя самка была идеальна. Запись вашей решающей встречи стала бы украшением моей коллекции. Она умерла. Почему?
Теренс отвёл взгляд от обугленных остатков Калифорнии. Инопланетянин смотрел на него в упор, три его ультрамариновых глаза съехались к середине рогатого лба.
- Орхидею нельзя починить, - сказал человек, глядя в центр синего треугольника. - Вы можете вставить в стебель стальной костыль, но цвести она не будет.
- Ты лжёш-шь! - крохотная диафрагма на голове инопланетянина выпустила струйку сизого пара. Теренс ощутил приторный запах перегноя, будто внутри существа бурлила компостная яма. - Я найду тебе новую самку. Ты сделаешь, как надо!