— Глафира Терентьевна? — спросила монитор Надежда Прохоровна. — Приходила к соседу кроликов воровать?
Два пенсионера уставились друг на друга, не зная, что добавить. Орденоносная Глафира ворует живность у соседей?!
Сергей Карпович вывел второй снимок: яркие штрихи замерли почти параллельно земле… Или это ослепший Суворов уже падал, и ракурс изменился до полной белиберды, вкривь и вкось.
— Быть того не может, — вновь завел Фельдмаршал. — Баба Глаша… Ночью… Да я бы ей и так кролика подарил!.. Зачем?! — Потрясенный до самых глубинных основ, почтовик буквально рвал остатки волос над ушами, причитая и подвывая…
— Ты это, Карпыч, — тихонько перебила его стенания Надежда Прохоровна, — не говори пока никому… Не позорь старуху…
— Да конечно же — нет! — разволновался собеседник. — Она ж лучшей подругой матери была! Когда Зинаида захворала, помогала мне за женой ухаживать! — И снова запричитал: — Не может быть, не может быть… А вдруг Терентьевна тоже приходила ночью вора подкараулить?.. А потом меня испугалась и убежала?!
Эта версия появления в его угодьях старухи соседки немного успокоила Фельдмаршала. Он встал из-за стола, помаршировал за бабы-Надиной спиной туда-обратно, погундел что-то под нос и принял решение:
— Надо с бабой Глашей поговорить. Все может объясниться довольно просто.
— Поговоришь, Сережа, поговоришь. Только когда охолонешь немного. Завтра утром пойдем вместе, вдвоем Глафиру допросим. А сейчас собирайся-ка к Матрене, она уже, поди, все глаза проглядела…
— Так неудобно, — заманерничал Фельдмаршал. — Вы столько лет не виделись, есть о чем поговорить…
— Не удобно, Карпыч, спать на унитазе — попа мокнет.
Выходя из своей калитки, потрясенный до глубины души Фельдмаршал сделал попытку повернуть к Глафириному дому, но Надежда Прохоровна поймала его за рукав рубашки и остановила деловым вопросом:
— А ты, Карпыч, фотографии вора милиции отдал?
— Отдал, — тоскливо глядя на соседний огород, кивнул почтовик. — Я ж им все про засаду рассказал, предположил, что появление… мгм… воришки, может быть как-то с убийством связано…
— И что следователь?
— А ничего. Попробовал флешку себе забрать, но я наврал, что у меня там важные снимки для выставки кролиководов хранятся… Больше от милиции ни слуху ни духу не было.
— Понятно. А ты чего, Карпыч, везде с фотоаппаратом ходишь? Красивый вид повсюду ловишь?
Фельдмаршал почему-то смутился, сделал вид, что не расслышал, и быстрее потопал к Матрениному дому.
В этом месте следует сказать, что ходил повсюду с фотоаппаратом Сергей Карпович совсем не просто так, не за красотами парамоновскими охотясь…
В позапрошлом году отправился Суворов по грибы за озеро, и было ему там видение — неопознанный летающий объект в кустах: мерцающая штука неземного свойства с огоньками по круглому боку и дыркой наподобие люка. Стояла штуковина на тонких ножках, мерцала и тихонечко гудела.
Зеленых человечков Сергей Карпович не разглядел, но страху натерпелся до натурального обморока! Плюхнулся под куст и просидел там без памяти минут пять.
А когда очнулся — исчезла тарелка. Даже травы примятой не оставила. Битый час Фельдмаршал по кустам ползал, искал материальные свидетельства прибытия внеземной цивилизации, потом с неделю деревню смешил — рассказывал о «контакте», перечислял количество и цвет огоньков, диаметр дырки, пытался вызвать из Москвы уфологов.
Уфологи к пенсионеру не приехали. Деревня в один голос посоветовала не ходить в кусты с похмелья.
Обиделся Сергей Карпович. Купил фотоаппарат и периодически устраивал в памятных кустиках засаду на пришельцев. Еще в бытность свою начальником почты выписывал Сергей Карпович журнал «Наука и жизнь», статьями про инопланетный разум зачитывался. Потом, когда на газетные страницы хлынул поток «космических» небылиц, немного поостыл, но тем не менее интересовался. В пришельцев избирательно верил, свое видение никак не принимал за похмельное приключение и надеялся умыть деревню и уфологов качественным доказательством в виде снимка летающей тарелки в парамоновских кустах.
Пока не повезло.
Вокруг Матрениного дома плавал умопомрачительный дух жаренной на шкварках картошки. В сенях к аромату картошки добавился запах вынутых из кадушки малосольных огурцов — со свежими листиками смородины, укропом, чесночком и хреном! — в горнице букет обогатился благоуханием свежайшего черного хлеба.