Я закинул руку на плечо Баша и направился в конец бара, откуда выходил Трент.
— Не переживай о моих. Я убежусь, чтобы о них позаботились.
— Готов поспорить, так и будет, — сказал он. — А теперь, скажи «спасибо».
— Спасибо, Баш.
Пока Трент всё ещё стоял за баром, ему слева и справа протягивали шоты, все хотели отпраздновать его импровизированное выступление. Он никак не мог принять всю эту выпивку и оставаться стоять на ногах, так что я отпустил Баша и воспользовался возможностью проскользнуть за стойку. Когда Трент бросил взгляд в мою сторону, он допил рюмку, которую держал в руках, не сводя с меня взгляда, а затем облизнул губы.
— Простите, мальчики, — сказал он, поставив пустую рюмку на стойку. — Мне пора возвращаться на своё свидание.
На свидание? Мой член набух, когда Трент подошёл ко мне, его волосы были слегка влажными от шампанского и пота, и когда он провёл по ним рукой, мне захотелось, чтобы это была моя рука.
Когда он остановился передо мной, я почувствовал исходящий от него волнами адреналин и мог только покачать головой в изумлении.
— Ты чертовски сумасшедший. Не могу поверить, что ты это сделал.
Улыбка, которой после этого улыбнулся мне Трент, могла бы растопить ледник.
— Я никогда не отказываюсь от спора.
— Придётся это запомнить, когда пойду благодарить Лукаса. Раньше мне хотелось надрать ему зад, но после этого выступления? Я могу остаться ему должен.
— Я просто рад, что спор был об этом, а не об огненных муравьях, — сказал он. Затем закусил губу. — Значит, тебе понравилось, а? Потому что это всё, что для меня имеет значение.
Трент спрашивал об этом серьёзно, будто не понимал, какой эффект оказал на меня или на остальных посетителей клуба.
— Ты шутишь? — произнёс я. — Это было самое горячее, что я видел в жизни. У меня по-прежнему чёртов стояк.
В глазах Трента мелькнуло удивление, прежде чем его заменил голод, и когда он опустил взгляд на мою ладонь, которой я прикрывал свою очевидную через джинсы эрекцию, он зарычал. Его пальцы нашли шлевки моих джинсов, и он потянул за них, притягивая меня ближе.
— Потанцуй со мной, — сказал он.
Не колеблясь ни мгновения, я кивнул. Мне нужно было быть не в своём уме, чтобы не хотеть быть рядом с ним, особенно, когда он был таким гиперактивным, и я не стал заставлять его просить меня дважды.
Я взял Трента за руку, и пока мы шли через бар в толпу, люди хлопали Трента по спине и издавали радостные возгласы. Казалось, нам потребовалась вечность, чтобы вернуться обратно к входу в вип-зону, где, как я думал, мы сможем найти уединение, но когда я начал подниматься по лестнице, Трент потянул меня за руку.
— Давай останемся здесь, — в его глазах был вызов, пока он переплёл свои пальцы с моими, а затем его бёдра начали двигаться, маня меня присоединиться к нему.
Я не мог устоять перед вызовом, и определённо не от мужчины, который тянул меня к себе. Не понадобилось много времени, чтобы я спустился со ступенек и присоединился к Тренту среди сотен мужчин на танцполе.
Я знал, что сделал бы при нормальных обстоятельствах. Что хотел сделать. Будь всё по-моему, наши тела сплелись бы прямо там, на виду у всех, и я припал бы к этим губам, которые пели те грязные слова только для меня.
Но сегодня была ночь Трента. Это он принимал решения, и я не хотел толкать его дальше, чем он хотел зайти.
Когда я начал двигаться вместе с ним, Трент отпустил мою руку, и потеря контакта была как удар под дых. Но не прошло и двух секунд, как он снова схватился за шлевки моих джинсов и дёрнул меня вперёд, сокращая расстояние между нами. Теперь мы были так близко, что он никак не мог не почувствовать мой твёрдый член, прижимающийся к нему. Когда он не отодвинулся, я испытал своё везение, поставив своё бедро между его ног, сближая нас ещё больше и обеспечивая своему члену трение, от которого у меня закатились глаза из-за восхитительной пытки.
Трент был рад этому движению, его руки опустились на мою задницу, крепко ухватившись за неё, чтобы удержать меня прямо там, где он хотел. Чёрт, прямо там, где хотел я, потираясь о него несмотря на то, кто был вокруг.
На задворках мыслей я переживал, что это было слишком. Что будут фотографии, или видео, или что-то, что завтра Тренту не понравится, когда исчезнут адреналин и алкоголь.
Но было трудно вообще что-то думать, когда губы Трента зависали над моей шеей, не касаясь кожи, но находясь достаточно близко, чтобы я чувствовал его тепло и тяжёлое дыхание.
«Если у него нет с этим проблем, то не должно быть и у меня»,— пытался я сказать самому себе. Я всегда думал о последствиях своих действий или действий людей вокруг меня, но, может быть, всего раз я мог отпустить себя и насладиться мужчиной, который сводил моё тело с ума.
Крепко обвивая меня одной рукой, Трент отклонился назад, а затем слегка приподнял голову, чтобы посмотреть на меня. Я знал этот взгляд и ждал, что его глаза закроются, и он приблизится ко мне, и когда это произойдёт, я знал, что не смогу устоять перед ним, не важно, где мы находимся.
Но Трент не поцеловал меня; он просто смотрел на меня, и я смотрел в ответ, не желая потерять эту связь, даже если моё сердце запиналось от этих усилий. Музыка исчезла на заднем плане, пока мы двигались вместе, обвивая друг друга руками, и я обнаружил, что падаю, падаю в темноту, в бесконечную глубину взгляда Трента Нокса.
Глава 20
Трент
— Я не хотел сегодня так много пить. Снова, — сказал я, откидываясь на спинку пассажирского сидения «Камаро» Шоу пару часов спустя. Я вытянул за подголовник сидения Шоу, и когда мои глаза закрылись, я почувствовал вибрацию смеха Шоу через сидение.
— Не думаю, что ты мог бы это изменить, даже если бы попытался. Люди просто заливали бы тебе шоты в горло, если бы ты их не брал.
— Это было бы не впервой, — пробормотал я, поворачиваясь на бок, чтобы смотреть на него. В темноте, когда была включена только подсветка внутренней навигации, я мог разобрать только профиль Шоу. Его пухлые губы молили о внимании, и мне хотелось потянуться и провести пальцами по щетине на его челюсти.
Я любил каждую секунду, проведённую сегодня с Шоу и его друзьями. Между ними четверыми была очевидная связь, и они, не колеблясь, приняли меня в связку. Это разительно отличалось от дружбы, которую я обрёл и потерял за последние несколько лет. По большей части это было из-за алкоголя или наркотиков, или из-за глупой зависти, но я скучал по своим братьям.
Поправка: я скучал по братским отношениям, которые у меня были с членами группы в начале всей истории. До того как слава запятнала всё хорошее и настоящее. Здесь парни были такими... нормальными. Без драм, даже когда сильно изводили друг друга. От этого мне самому захотелось нормальности. Это вообще было возможно? Иметь это и музыкальную карьеру? Или я просто дурачил сам себя?
Прогнав мысль, когда Шоу остановился на красном свете светофора, я сказал ему:
— Ты ошибаешься, знаешь ли. Ты сказал, что мне нужно развеяться, побыть с другими людьми. Что это может помочь мне вдохновиться. И мне нравятся твои друзья... — я покачал головой. — Но дело не в ком-либо другом, Шоу. Дело в тебе.
Губы Шоу приоткрылись от моего признания, в его глазах сверкал огонь, который я почувствовал всем телом, вплоть до члена. Он наклонился ко мне, и моё тело ответило, двигаясь ближе и ближе, пока его губы не коснулись моих и...
Водитель за нами надавил на гудок, и взгляд Шоу дёрнулся обратно на дорогу, момент между нами был упущен. Только когда мы свернули с главной дороги, он заговорил снова.
— Я рад, что ты вышел в свет, — наконец сказал он, его голос был полон гравия.
— Я тоже.
Даже в моём состоянии затуманенного мозга, до меня дошло, что слова Шоу имели двойное значение. Я сегодня не просто «вышел в свет» с Шоу и его друзьями. Показавшись в «Аргосе» и выступив перед всеми теми людьми, я «вышел в свет» и перед ними тоже. И какой же это был чёртов кайф. Я не выступал несколько месяцев и практически забыл, что это у меня в крови.