Глава 23
Эйдан отсутствовал неделю. Целую бесконечную неделю. Он уехал на следующее утро. Когда они вернулись в дом после ночи, проведенной у реки, он быстро переоделся, оседлал свою лошадь, а его сонный денщик оседлал свою. Эйдан поцеловал Еву, и они уехали.
Она никому не сказала, что Эйдан собирается вернуться, даже несмотря на то что тетя Мэри была опечалена, а дети временами становились тихими и вялыми. Она не решалась об этом сказать. Как бы она ни была уверена в любви Эйдана и решимости вернуться к ней, она не могла избавиться от страха, что случится непредвиденное и помешает ему в этом. Лучше о его возвращении никому не знать.
С удвоенными силами Ева снова занялась делами. Никогда раньше она не проводила столько времени с тетей и детьми, Ева увлеченно готовилась к грандиозной свадьбе Тельмы.
Но она жила и дышала только мыслями об Эйдане. Она скрывала это от своих близких, не осмеливаясь поделиться своим счастьем из опасения разрушить его.
Как-то Ева взяла детей на прогулку верхом. Дэви впервые ехал без длинного повода, самостоятельно. Бекки сидела впереди Евы на ее седле, хотя был уже недалек день, когда у нее тоже будет пони и ее тоже начнут обучать верховой езде.
После полудня они вернулись домой. Слуга снял Бекки с седла, а Дэви спешился сам. Ева соскользнула с седла и, погладив прибежавшего встретить ее Маффина, посмотрела вверх. По небу плыли облака – признак того, что жара скоро спадет. Все были бы рады прохладе.
– Кто-то едет, миледи, – неожиданно сказал слуга и, прислушиваясь, наклонил набок голову.
Эйдан! Ева старалась заглушить надежду на то, что это действительно мог быть он, но вместе с детьми поспешила к воротам и увидела двух приближавшихся всадников. Третий следовал за ними на некотором расстоянии.
– Дядя Эйдан! – вырвалось у Дэви, и он побежал навстречу.
Один из всадников, чтобы сократить путь, свернул на лужайку. Приблизившись, он соскочил с седла, смеясь и распахнув навстречу Дэви руки, подхватил его и высоко поднял над землей.
– Дядя Эйдан! – снова воскликнул Дэви. – Вы вернулись! Вы вернулись!
Ева, схватив Бекки за руку, бросилась к ним. Ее сердце переполняло такое счастье, что оно было готово разорваться.
– Я вернулся, парень, – сказал Эйдан, обнимая мальчика, и затем опустил его на землю. – Как я мог уехать? Я вернулся домой навсегда.
– Папа, – шепотом сказала Бекки. Она вырвала руку у Евы и вприпрыжку радостно побежала к Эйдану, протягивая к нему ручонки. Он подхватил ее и крепко прижал к груди, на мгновение закрыв глаза. – Папа, у меня шатается зуб! Посмотри!
«Папа».
Он посмотрел внимательно, с озабоченным видом на зуб, который девчушка расшатывала пальцем.
– И правда, – сказал он. – Неужели моя малышка уже теряет молочные зубки? Ты хочешь поскорее вырасти? А ты не хочешь меня поцеловать?
Бекки подставила ему губки. Он поцеловал ее и, подняв глаза, протянул руку Еве. От выражения его лица у нее дрогнуло сердце.
– Ева! – Эйдан обнял ее, и она ощутила твердую мускулистую грудь. – Ева, любовь моя, я – дома!
– Да. – Она с улыбкой взглянула на него. Крутившийся у ее ног Маффин тявкнул. Эйдан на глазах у всех крепко поцеловал ее.
И только теперь она вспомнила, что, стоя у ворот, она увидела Эйдана, следовавшего за ним денщика и еще одного человека. Она отступила назад, чувствуя, что краснеет. Эйдан рассмеялся и опустил Бекки на землю.
– Я привез с собой брата, – сказал он. – Ты еще с ним не знакома. Ральф, иди сюда и познакомься с Евой. – Он обнял ее за талию и привлек к себе. – Рэннальф – его полное имя, но он всем известен как Ральф.
Лорд Рэннальф Бедвин сошел с лошади и направился к ним через лужайку. Он был почти такого же роста, как и Эйдан, и такой же огромный. С фамильным орлиным носом. Но он был белокурым, как Фрея. Когда Ральф снял шляпу, Ева увидела, что и волосы вьются у него, как у Фреи; вопреки моде они были длинными. Он напоминал ей норманна.
– Ева, – сказал Ральф, протягивая руку, – я счастлив с вами познакомиться.
Его рукопожатие было весьма крепким.
– Я тоже, – ответила она.
– А это наши дети, – сказал Эйдан. – Бекки, Дэви, вот вам еще один дядя. Дядя Ральф. Я вижу, тетушка Мэри спускается на террасу. Должно быть, она видела, как я приехал. Извините, я на минутку.
Он отпустил Еву и направился к террасе. Скоро он уже обнимал тетушку Мэри, а ее палка покатилась по каменному полу.
– Я думал, – сказал лорд Рэннальф, – что Эйдан за последнюю неделю до дыр протрет полы в Бедвин-Хаусе, в таком нетерпении расхаживал он взад и вперед. Время тянулось для него слишком долго.
– Для меня тоже, – с улыбкой призналась Ева. – Я рада, что вы приехали вместе. Я приготовлю для вас комнату.
– О, только на одну ночь. – Они с Евой наблюдали за детьми, побежавшими за Эйданом на террасу. – Я еду на север, но не мог устоять и не остановиться здесь, чтобы увидеть свою новую невестку. Меня желает видеть бабушка по материнской линии. Она нашла мне подходящую невесту – в очередной раз, четвертый или пятый по-моему. Но я снова не поддамся на уговоры, ибо не хочу рисковать своей свободой и, может быть, даже здравым смыслом. Но я не могу просто отказаться от приглашения. Она, видите ли, сделала меня своим наследником, и как бы порой ни раздражала меня, я… ну, просто люблю ее. Поэтому я поеду, Ева, и еще раз поставлю под угрозу свою свободу.
Ральф улыбнулся, сверкнув крепкими белыми зубами, а его синие глаза весело и плутовски заблестели.
– Возможно, – заметила Ева, – на этот раз она сделала правильный выбор.
– Вполне возможно, – согласился он. – Странно, но мне отвратительна сама мысль о том, что кто-то вместо меня выберет мне жену. Думаю, в ближайшие пять или шесть лет я сам выберу ее.
– Вам надо подкрепиться и отдохнуть, – предложила Ева, направляясь к дому.
– Не стану отрицать, – сказал ее новый родственник, подстраиваясь под ее шаг, – если и есть что-то более неприятное, чем верховая езда с кавалеристом, который провел в седле двенадцать лет, так это поездка с человеком, спешащим к своей возлюбленной. Всей душой надеюсь, что больше никто не потребует от меня такой жертвы.
Ева рассмеялась.
Когда Эйдан, беседовавший с тетушкой Мэри, увидел Еву, его глаза вспыхнули от восхищения и любви. Она подошла, он взял ее за руку и крепко сжал своими сильными пальцами.
– Тетя Мэри, – обратился он к старушке, – познакомьтесь с моим братом лордом Рэннальфом Бедвином. Ральф, это миссис Причард. Когда она заговорит, тебе покажется, что она поет. Видишь ли, она валлийка.
– И горжусь этим, – сказала тетя Мэри. – Позвольте мне, молодой человек, опереться на вашу сильную руку, чтобы с вашей помощью войти в дом, а то Агнес унесла мою палку. Пойдемте, дети.
Ева и Эйдан остались одни. Он улыбнулся.
– Это я попросил тетушку всех увести. Я вдруг подумал, что, с тех пор как мы поженились, я так и не перенес тебя на руках через порог дома. А что может быть лучше порога собственного дома и какое время больше подходит для этого, чем начало нашей долгой счастливой жизни?
– Ты прав, – ответила Ева. – Но, Эйдан, бывает ли счастье на долгие годы?
– Нет, – с нежной улыбкой ответил он. – Вечность еще лучше, чем долгие годы. Счастье есть. Счастье – это жизнь, кипучая, плодотворная. Над счастьем надо трудиться всю жизнь. Это гораздо интереснее, чем долгие годы влачить нудное существование. Ты со мной согласна?
– Согласна! – вскрикнула Ева и засмеялась, обнимая Эйдана за шею, когда он поднял ее на руки и закружил на месте, прежде чем внести в их дом.
В их дом!
В еще одну мечту. Нет, лучше, чем в мечту. В деятельную, интересную, счастливую жизнь, которую они вместе будут создавать ежедневным трудом. Жизнь на долгие годы.