Впрочем, торговля органами только поначалу казалась мне чем-то нелицеприятным. К подобному быстро привыкаешь. Тем более, никакой опасности в этом нет. То ли дело промышленный шпионаж, основной источник моих доходов. Вот тут надо держать ухо востро, потому что земля то и дело горит под ногами. Сколько раз меня пытались обмануть, подставить или убить – не сосчитать. И приходится адекватно отвечать на такие попытки, иначе люди решат, что с тобой можно не считаться.
Тристан не стал продолжать расспросы. Наверное, ему на самом деле было всё равно, откуда у меня кредиты и оружие. Интересно, что бы он сказал, если б узнал, что я стал ВампХантером? Интуиция подсказывала, что Тристан не пришёл бы в неописуемый восторг. Но проверять я это не собирался. В конце концов, мне от носферату требовалось только место, где переждать день.
- Ты знаешь, кто такой Вагнер? – спросил я, вспомнив о листке, найденном у Вея.
Мне казалось, он мог быть подсказкой для Виллафрида, хотя его образ и не подбрасывал мне никаких воспоминаний.
- Вагнер? – переспросил Тристан. – Композитор?
- Нет. Думаю, кто-то из местных.
- А-а. Кажется, так зовут охотника на мутантов. Он промышляет ловлей горобыков. Как ты узнал о нём?
- Слышал краем уха.
Тристан недоверчиво усмехнулся и потушил сигару. Подойдя к небольшому шкафу, открыл дверцы и достал чайные принадлежности. Там же имелась встроенная плита, на которую вампир поставил чайник, предварительно наполнив его водой из маленького крана.
- Странно, что мы пьём чай, - заметил я. - И другие напитки. Даже, как я понял, можем есть человеческую пищу.
- Что странного?
- Что нас при этом не выворачивает.
- А должно? - приподнял брови Тристан.
- Ну, знаешь, в кино обычно вампиры не употребляют ничего, кроме крови.
- Ты про это...
- Угу.
- Дело в том, что мы не мифические существа, а мутанты. Результат взрыва Бетельгейзе. Что же касается обычной пищи... Мы можем её есть для услады чувств, но она не даёт очков здоровья.
- Понятно. Просто непривычно, - я почесал щёку. - А чем мы, собственно, отличаемся от людей? Ну, вот если не считать того, что утоляем голод не бифштексами, а кровью.
- Ты к чему клонишь? Не хватает серебра, кольев и святой воды?
- Скорее, неуязвимости, бессмертия, регенерации и превращений в летучую мышь.
- Регенерация есть.
- Я тебя умоляю! Подумаешь - раны заживают. То есть, в плане ощущений это, конечно, здорово: у меня нет ни малейшего желания испытывать боль. Но почему очки здоровья не возвращаются?!
- Это будет доступно с десятого уровня.
- Серьёзно?
- Зуб даю. Левый. Клык.
Ого! Юморок.
- Хорошо, а как насчёт остального?
- Превращения тоже доступны, правда, не для всех кланов. Но дело не в этом.
- А в чём?
- Неужели ты реально думаешь, что все эти фишки сделают тебя вампиром?
Мне было не понятно, к чему клонил Тристан. Но любопытно.
- Разве нет? Что тогда, по-твоему, значит быть вампиром?
- Во всяком случае, точно не пить кровь.
- Да?
- Пить кровь и считать себя из-за этого носферату - то же самое, что жрать суши и считать себя японцем.
Диалог начинал меня забавлять.
- Ну, просвети меня, в чём же залог нашей самоидентификации.
Тристан на иронический тон не обиделся.
- Быть вампиром означает осознавать свою неполноценность и стремиться к её исправлению.
- То есть?
- К солнцу.
- Стремиться к солнцу?
- Именно.
Я откашлялся.
- Не знаю, в курсе ли ты, но мы горим на ультрафиолете.
- И в этом наше несовершенство. Его мы и должны искоренить.
- А я, значит, первый шаг к этому?
- Так думает Изольда.
- Ты не согласен?
Мой собеседник пожал плечами.
- Всё зависит от результатов. Но речь сейчас не об этом.
- Да, ты говорил о солнце.
Тристан кивнул.
- Как ни странно, культ солнца является центральным у вампиров. Оно является тем, чего нам недостаёт для совершенства. Поэтому мы так к нему стремимся.
- В играх никто не бывает идеален, - вставил я. - У каждого свои плюсы и минусы. В этом суть развития. Нельзя получить всё и сразу.
- Да? Посмотрим.
Я усмехнулся. Тристан должен был понимать то, о чём я сказал, не хуже меня. Так к чему это бред про идеальность?
- Ацтеки верили, что кровь помогает Кетцалькоатлю, богу солнца, побеждать тьму, - проговорил мой визави. - Без неё он не смог бы одолеть мрак, и мир утратил бы свет. Это звучит как прорицание для нас, вампиров.
- Почему?