Когда же он примирится кое с кем из своих врагов, а иных уничтожит, так что они перестанут его беспокоить, я думаю, первой его задачей будет постоянно вовлекать граждан в какие-то войны, чтобы народ испытывал нужду в предводителе... да и для того, чтобы из-за налогов люди обеднели и перебивались со дня на день, меньше злоумышляя против него…
А если он заподозрит кого в вольных мыслях и в отрицании его правления, то таких людей он уничтожит под предлогом, будто они предались неприятелю. Ради всего этого тирану необходимо постоянно будоражить всех посредством войны…»
(Платон, «Государство», 360 г. до н.э.).
- - - - - - - - - - - - - - - -
«Его слова перешли в действия», сказал Дункан.
«Потопив наши корабли, он лишь продлил войну, но не остановил ее, проклятую. Так не бывает. Убил кучу наших людей, и вот – сидит в тюремной камере, а не гниет в безымянной могиле. В этом единственном случае я не согласен с Линкольном. Он пожелал сохранить этот чертов подводный корабль…»
«И вот теперь он нам понадобился».
«Он не стал подписывать приказ о смертной казни, думал, что этот ваш Немо раскроет все свои тайны, свои проекты, чертежи. По этой причине ты тоже, наверное, считаешь, что я варвар, так ведь?»
«Президент Джонсон встал тогда на вашу сторону».
«Джонсона привели к присяге, когда Линкольн лежал наверху уже мертвый. Только так он мог стать президентом – через пулю. И все указания, которые он отдавал, они были вредными или ошибочными, за исключением этого. Немо надо было повесить. А может быть, даже хуже».
Дункан ответил: «Но решение о смертном приговоре так и не было реализовано».
«Потому что этому придурку устроили импичмент, превратив Немо в какого-то мученика. И это сделало из него грёбаную легенду». Грант затянулся и посмотрел на свою сигару. «Даже для тебя. Ты чтишь его за то, что он создал, вместо того, чтобы осуждать его за то, что он при помощи этого сделал».
«Я прекрасно понимаю, кто он такой, Сэм, и почему ты планируешь его повесить».
«С огромной радостью избавлюсь от него, туда ему и дорожка». Тут голос Гранта затих.
Оливер, кучер с толстым затылком и шеей, хрястнул кнутом, и упряжка поскакала быстрее, пробиваясь сквозь бурю. Он почувствовал, как задние колеса занесло, когда он заставил передних лошадей повернуть на полном ходу широким углом, после чего осадил их. Небрежное вождение. Удар молнии высветил колючую проволоку и баррикаду из мешков с песком, перегородившую Кэнал-стрит, в полумиле впереди них.
Дункан вцепился в подлокотники. «Один-единственный человек, в одном каком-то подводном батискафе – и вот целые правительства трепещут от страха. Сила, которой он тогда обладал, была ужасающей, но теперь он заключенный, а Наутилус…»
«Военный трофей». Грант наклонился вперед, требуя от него ответа: «Я позволил тебе ознакомиться с этими документами, и они не изменили твое мнение об этом мерзавце?»
Дункан постарался тщательно подобрать слова: «Это не меняет того, что нам от него нужно. Нам придется поступить именно так, Сэм».
«Я еще не принял такого решения».
Грант задумался о чем-то, о том, что лежало где-то за границами этого дождя, на том, чего не мог видеть Дункан. Его мысли сдались под эхом пережитых отголосков: грянувший в отдалении виргинский гром напомнил ему артиллерийские залпы, смешивавшиеся с криками умирающих солдат. А молния показалась пламенным огнем пушек, запах дождя – серой и черным порохом.
Один за другим мимо проносились неровные силуэты складских зданий, выстроившихся вдоль кварталов, ведущих к тюрьме Либби [в Ричмонде], и Грант смотрел на них как на город, который он сжег. «Это воскрешение мертвых».
«Сэр?»
«Восстановление после войны. Джонсон срывал все мероприятия по реконструкции страны, и будь он проклят за это. Мы слишком сильно пострадали, это были глубокие раны, и мы потеряли два года, когда можно было их залечить. Я не собираюсь становиться Президентом, при котором страна погибнет».
«Нам нужна поддержка мира, других стран».
«А вместо этого они берут нас на прицел своих пушек». Грант посмотрел на Дункана: «Знаешь, враги кругом, Джон. Как думаешь, скольким своим советникам я действительно доверяю? Черт, это очень короткий список, и ты в их числе».