Дункан сказал: «Ну пока что этого же не произошло».
«Вряд ли я давал ей для этого основания». Грант зажег последнюю свою сигару. «Или кому-нибудь еще. Если мы отыщем Немо, я прикажу ему явиться на саммит, передать нам все, что доказывает, что мы не топили эти корабли и не стоим за убийствами людей».
Грант поднялся и стал расхаживать в узком пространстве гондолы. «Если он откажется, а этот черт вполне на такое способен, это будет означать, что мы столкнемся с множеством врагов. Но я отправлю фрегат с единственной задачей – захватить Наутилус и усмирить эту сволочь. А потом повесить его».
Дункан сказал: «Может быть, именно конфронтации он и хочет».
«Его вполне можно схватить, и мы сделаем это еще раз».
«Я действительно считал, что он пойдет на сотрудничество, учитывая все поставленное на карту».
Грант сказал: «Теперь это уже неважно, дело прошлое. Тут все равно не угадаешь».
«Это точно», сказал Дункан, вытащив пистолет из пиджака и выстрелив Пруденту в голову. На кресло пилота брызнула кровь. После этого последовал новый выстрел, в лацкан, и его золотые кружки с воздушными шарами разлетелись в стороны.
Все это произошло мгновенно. Грант повернулся на звук выстрела, и Дункан ударил его сверху прикладом пистолета, железом по голове, выхватив одновременно пистолет из плечевой кобуры Гранта. А затем повернувшись. Он застрелил в грудь одного охранника из пистолета Гранта, а затем и второго, пробив тому дыру в горле и прострелив ему глаз. Этот охранник так и остался сидеть у окна с видом на небо, он так и не успел выстрелить.
Дункан встал перед Мастоном, держа в руках оба пистолета. Кровь одного из охранников попала на объектив проектора, высвечивавшего карту, залив всю гондолу красным цветом.
Пиджак самого Мастона был раскрыт, но рука его не успела дотянуться до пистолета. В пустых глазах его застыло выражение абсолютного шока и ужаса, и он вытирал кровь со щеки и с пиджака, вместо того, чтобы выхватить оружие. Ошеломленный и потрясенный ученым.
«Я знаю, вы хороший агент», сказал Дункан, «и это обстоятельство меня сильно тревожило».
Первый выстрел попал Мастону в сердце; он отбросил его назад. Мастон оступился и зашатался. Последующие выстрелы, которые Дункан чередовал, стреляя обоими пистолетами, оттолкнули Мастона еще дальше, он разбил стекло и выпал в окно над перилами гондолы. И полетел мертвым вниз в облаках.
«Сэм». Дункан подобрал винтовки караула. «Господи, как бы мне хотелось, чтобы мы сейчас были еще над Вашингтоном, и он рухнул бы на шпиль одной из твоих восстановленных церквей. Вот веселье-то было бы, просто прелестное!»
Грант лежал на полу, прислонившись спиной к столу и глядя на Дункана. Не сводя с него широко раскрытых глаз, когда Дункан снял очки и раздавил их ботинком.
«Удивительно, как люди совершенно по-другому к тебе относятся, когда ты их носишь. Никогда не воспринимая тебя как угрозу», сказал Дункан. «И вы потеряли дар речи, господин Президент. Эта ночь доказывает, что возможно всё».
_______________________________________________
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
_____________
36
ВВЕРЖЕНИЕ В УЖАС
Хорэс разложил вокруг себя телеграммы и переведенные послания, и все это перед тем, как отправить сообщение по Фонографу в офис Дункана. Он был доволен собой, поправил пиджак и провел пальцами по нескольким прядям своих липких желтых волос, когда ему удалось, наконец, получить изображение Дункана на свой зеркальный экран и услышать его голос, звучавший достаточно четко и ясно. Это можно было считать достижением.
«Поздравляю с правильным прочтением моих инструкций», сказал Дункан. «Какие у вас телеграммы, чего нам следует ожидать?»
Хорэс покопался в стопке бумаг: «Немного. Большинство телеграмм – новые возражения против крупномасштабной войны, но есть намеки на вторжение Германии через Мексику».
Изображение Дункана ответило: «Это далеко не намеки».
«Мистер Гладстон пригласил президента на свой корабль, чтобы решить вопросы под защитой Британского флага. Он предупреждает, что это прямо не санкционировано Ее Величеством, но…» – он поднес телеграмму к вытянутому торшеру и, прищурившись, прочел: «“Вы, безусловно, заслужили этот шанс, победив маркиза Куинсберри”».