Именно в этот момент Дункан окончательно перестал быть Дунканом. Он изменился, прямо на глазах у Немо. Как будто безобидный ученый, с минутными всплесками силы, стойкости и юмора, был убит, и на его месте появился кто-то другой, гордящийся убийством своего собственного прежнего «я».
Дункан теперь был Робуром, и он отдал приказ всем охранникам посторониться. Что означало: Немо – почетный гость.
Робур сказал: «Ужас – это мой Наутилус. Десятилетия секретных исследований, проб, испытаний и ошибок при создании. Результаты… ну, вы единственный, кто может по-настоящему оценить то, что я создал, и через что прошел, ради этого достижения».
«Но этот город гораздо значительнее, чем этот ваш Ужас. Если машина ваша впечатляет, то это место кажется просто каким-то чудом».
«Похвала от Цезаря».
«Я просто потрясен».
Робур сказал: «Вы сами создавали чудеса. И много чудес».
«Но ничего подобного этому», ответил Немо. «Следует признать гениальность, которую мы видим здесь наглядно».
Немо словно лишился дара речи, когда они прошли по покрытой травой дорожке к главным зданиям, пройдя под аркой – точно такой же, как над входом в Вулканию. Здесь была воссоздана каждая деталь его старой базы, включая пулевые отверстия.
«Все в точности так, как я это помню», сказал Немо.
Робур ответил: «Я воздал должное вашей борьбе».
«Здесь столько всего, что мне еще только предстоить постичь и усвоить».
«Капитан, у вас будет время осмотреть здесь все».
* * *
На орудийной башне стоял лейтенант. Он зарядил автоматический пистолет и передал его городскому караульному, следя за Немо и Робуром, которые шли внизу, к главному зданию. Когда они дошли до дверей, Робур поднял глаза и посмотрел на него. Держа руку на поясе, он показал ему два пальца – молчаливой буквой V. Пальцы эти, однако, были направлены вниз, что означало что-то совсем другое.
* * *
Охранник не подталкивал Сару, и она не отбивалась в ответ. Между ними сохранялось полное молчание заключенного, которого ведут в камеру. Когда дверь в ее комнату распахнулась, она была ею поражена: это была спальня времен ее детства, точная ее копия. Игрушки, подушки, обои с розами, ситцевые шторы, но вокруг были окна, нарисованные на стенах, с видом из них, в точности отражавшим вид на ее старый дворик, как натюрморт.
Дверь на роликах закрылась и заперлась, прежде чем она успела обернуться. Сара прикоснулась руками к нарисованному небу, как будто окно в стене должно было распахнуться, а затем стала колотить по нему кулаками. Это была сплошная стена.
За спиной ее оказался стол, на котором лежал ее дневник, а также прекрасно переплетенные тома «Алисы в стране чудес», романа «Наш общий друг» Диккенса и «Необычайных приключений» По. Она открыла дневник и увидела запись на первой странице: Папа и Я, мы снова вместе.
Глаза Сара опустились на кукольный домик на столе в углу. Она вспомнила его, тогда ей было четыре или пять лет. Не кукольный домик, а странный, крошечный кукольный город, построенный ее отцом, необычной, уникальной формы, которая в точности совпадала с сооружением, где она находилась сейчас. Она вспомнила, что ей тогда хотелось, чтобы этот ее кукольный город мог подниматься к потолку.
«Ты уже видела это когда-то, не так ли, Сара?»
Голос был негромким, низким, он шел откуда-то из-за стены. Непонятно откуда.
«Ты должна мне хотя бы объяснить это, девочка».
Сара пошла на звук, касаясь стены пальцами, и вскоре она нащупала дверь. Она открылась, и за ней она увидела соседнюю комнату. Большую, залитую солнечным светом.
Перед огромным окном, во всю стену этой комнаты, сидел Президент Грант. Стекло было в прочных деревяннах рамах с жалюзи и выгибалось в центре, увеличивая вид. Рядом с Грантом стоял бурбон и лежали сигары, а вокруг вся библиотека и картины с дирижабля. Знакомые ему удобства; другие картины и еще не развернутые ковры стояли у стен, так, будто кабинет только начали украшать, и Грант будет оставаться здесь долгое время.
Он повернулся и посмотрел на Сару: «В последний раз, когда я сидел в этом кресле, я был в наручниках. Твой отец отпустил меня и поместил сюда, в эту мою плюшевую камеру, где я должен умереть. Как тебе, наверное, хорошо это известно».