Обеими руками он поднял его над головой и стал считать. И ждать. Дрожащими руками, когда в отдалении вновь выстрелила пушка, Крамер опустил топор, звук гаубицы скрыл треск разрубленных половиц, и лезвие вскрыло узкое пространство под полом.
Бросив топор к зонту, Крамер разломал и расшвырял ногами доски, а потом сунул руки в это отверстие, до самых плеч. Напрягшись, он ухватил руками покрытый паутиной детский гробик.
Внутри раздался лязг металла, когда он стал поднимать гроб, выдирая его наружу сквозь старые гвозди и расколотые края пола. И вытащил его. Он припал к стене своего кабинета, не ведавшей никогда краски, и вытер пот с глаз рукавом. Небольшой тяжелый ящик теперь стоял рядом.
Дело сделано. Начальник тюрьмы позволил себе довольно улыбнуться, похлопав по крышке гроба.
_______________________________________________
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
_____________
10
ПРОТИВОБОРСТВУЮЩИЕ СТОРОНЫ
Немо пошевелил головой, заставив себя очнуться. Лицо ему царапала грубая мешковина, на голову ему по-прежнему был надет мешок без прорезей для глаз, плотно завязанный на горле, отчего он почти задыхался.
Он попытался потянуться, вернув ощущения в конечности, перед тем, как встать. Между кандалами у него на лодыжках оказалась десятидюймовая цепь, продетая сквозь железное кольцо в полу, и она звякнула, туго натянувшись, когда Немо попытался пошевелиться, не пуская его, прикованного к полу.
Вагон дернулся на сторону, колеса взвыли сталью о сталь, и поезд вошел в поворот по изогнутой кривой. Движение это было резким и стремительным, и Немо посчитал, что сможет им воспользоваться, подняв руки, скованные наручниками, когда почувствовал, что провисание цепей это позволяет, предоставляя ему определенную свободу движений.
Прямо рядом с его ухом, сквозь мешок, раздался голос комендор-сержанта: «Что, очнулся? Башка у тебя там не раскололась еще окончательно, видать?»
«Далеко еще до моего корабля?»
Сержант ответил: «Близко уже, и я тебя туда доставлю, потому что такие я получил указания, но в них ничего не говорится о твоем физическом состоянии, когда ты там окажешься. Ты думаешь, наверное, что я просто дубина в форме полицая. Знаешь, сколько профессиональных боев я выиграл? Сколько мужиков я превратил в месиво?»
Он несильно ударил Немо в грудь стволом винтовки: «Если ты представляешь угрозу моей жизни, я имею полное право защищаться от пытающегося меня убить заключенного».
«У которого огнестрельное ранение и который скован цепями», сказал Немо, почувствовав, как поезд набирает скорость, и дуло винтовки, прижатое к телу. И считая варианты.
Сержант тихо заржал, еще ближе к нему наклонившись: «Лучшего варианта и не придумаешь».
Немо опустил голову, прижав подбородок к груди, спланировав следующее свои движения, а затем резко дернувшись, с силой ударил головой сержанту в челюсть, разбив ему зубы через нижние десны. Изо рта сержанта на мешок брызнула кровь, и в этот момент Немо схватился за ствол винтовки, вырвав ее у него.
Товарный вагон резко накренился на сторону, выполняя резкий поворот в горной местности. Сержант, потеряв равновесие, ударился в стену, плюясь зубами и кровавой пеной, и прошепелявил: «Смеешься? Это з-значит, п-победа за мной!»
Он выхватил из-за пояса штык, бросился было вперед, но потерял равновесие, затем снова бросился вперед, истекая кровью. Немо обхватил Ремингтон руками посередине, придав тем самым вес обеим сторонам винтовки и держа ее, словно какую-то боевую дубину, после чего широко замахнулся ею на звук шагов сержанта, заставив того отойти назад. Даже действуя вслепую, его движения были уверенными. И точными.
С закрытым мешком лицом Немо все равно следил за движениями комендор-сержанта, чувствуя их, когда тот, держась за стены вагона, стал пробираться по сену и по какой-то древесине к загрузочным дверям вагона.
Немо мог двигать лишь верхней частью тела, начиная с пояса, с прикованными к полу ногами, но он бдительно следил за противником, прислушиваясь и стараясь отделять звуки тормозов и сцеплений поезда от шагов сержанта, чтобы быть готовым в любой момент защититься или уклониться от удара.
Эту науку он изучил в совершенстве: мысленно представляя себе то, что ему не было видно, как он это уже делал раньше, двигаясь по глубоководным каньонам, порой в нескольких милях под поверхностью воды. Вокруг ничего, кроме сплошного черного мрака, и он вел свой корабль, руководствуясь лишь интуицией.