Пуля вонзилась в этот светящийся глаз, извергнув из него какую-то жидкость, и голова морского ската задергалась и стала корчиться, словно пытаясь избавиться от гарпуна.
Тварь врезалась в останки корабля, прорвав центр судна и хвостом разбрасывая в стороны огромные куски стали, отшвырнув фрагменты двигателя, паруса и тела людей в океан – все это погрузилось в воду почти одновременно.
«Брумгильда» опрокинулась от взрыва в котельной, выворотившего все то, что от нее еще оставалось. Взрыв из центрального грузового трюма был вулканическим, он смешал черный порошок с топливом и поднял в ночное небо клубы пламени и дыма.
Последовавшие за ним ударные волны силой заставили воздух согнуться, заглушив все звуки на сотни миль вокруг. И в конце концов не осталось ни криков о помощи, ни звуков выстрелов. Не осталось ничего, после того, как последний край кормы – все, что осталось от корабля, погрузилось окончательно в воду.
Морской дьявол, сделав широкий заход, еще немного покружил над водой, вдали от обломков, но близко к воде, а затем поднялся, раненный, к Луне и исчез за катившимися по небу облаками и дымом.
Погибель наступила за пару минут, не дольше. На поверхности воды остались лишь обломки, плавающие трупы, широкие полосы кровавого масла и какое-то детское письмо, качавшееся по волнам и уносимое водой течением вслед за обломками.
_______________________________________________
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
_____________
2
СМЕРТЬ: ДОНЕСЕНИЯ И СВИДЕТЕЛЬСТВА ОЧЕВИДЦЕВ
«Как, черт подери, можно бороться с тем, чего не существует?!»
Этот вопрос, заданный Улиссом С. Грантом*, прогремел даже сквозь дверь его личного кабинета, заставив Эфрема остановиться, в тот самый момент, когда он уже хотел было в нее постучать. Он дважды упал, поранив себе подбородок, пока бежал сюда сверху, с телеграммой в руках, из кабинета телеграфной связи Белого дома.
- - - - - - - - - - - - - - - - - -
* Улисс С. Грант (1822-1885) — американский политический и военный деятель, полководец северян в годы Гражданской войны в США, генерал армии, 18-й президент США (1869-1877 гг.). Портрет Гранта с 1913 года изображается на банкноте в 50 долларов. – Прим. переводчика.
- - - - - - - - - - - - - - - - - -
Но Эфрему был слышен и другой, более спокойный голос: «И все равно, эти случаи причиняют нам большой вред».
«Ты хочешь указать мне, черт возьми, на то, что и так очевидно, как день?»
Гвардейцу, стоявшему на посту в коридоре второго этажа, было видно, как колеблется двенадцатилетний парнишка: в руках он держал красный конверт с надписью «СРОЧНО», потирая пораненный подбородок, он был смущен помятыми от падения брюками, но затем он все-таки слегка постучал.
Голос Гранта прозвучал, как выстрел из винтовки, из его кабинета: «Я сказал меня не беспокоить!»
Эфрем взглянул на гвардейца с карабином в руке, который лишь ухмыльнулся в ответ, но тут кто-то подошел к двери кабинета с другой стороны, повернул медную ручку и наполовину приоткрыл дверь.
Эфрем обнаружил перед собой Джона Дункана – того, чей голос казался более спокойным: «Сынок?»
Высокий, ростом во всю дверь, но немного горбившийся от профессорской сутуловатости, на худощавом лице Дункана красовались густая борода и очки с толстыми линзами, которые лишь увеличивали и без того огромные его голубые глаза, над которыми не было бровей.
«Сэр. Специальное сообщение, сэр. Срочное и секретное. Сэр».
Президент Грант стоял у своего стола, в небольшой нише в дальнем конце комнаты в форме буквы «L», доливая почти полный бокал бурбона водой. Эфрему был виден лишь его силуэт, и президент не смотрел в сторону посыльного. «Когда оно поступило?»
Эфрем чуть поклонился в поясе: «Около трех минут назад, господин Президент».
Грант чуть наклонил свой бокал, чтобы жидкости смешались, а затем наполовину его прикончил. Он встал у огромного окна, в которое капали струйки дождя, и Эфрему был теперь виден лишь его затылок, очертания плотной бородки и зажженный кончик сигары.
«Черт, как медленно, и слишком поздно», ответил Грант. «И телеграмма так и не была мне доставлена. Ты понял?»
Эфрем отдал честь, кивнул и снова отдал честь. Он попытался было пролепетать «Есть, сэр», но не смог, так как у него перехватило дух. Дункан жестом указал ему на подбородок, молча посоветовав Эфрему обработать рану, после чего закрыл дверь и сказал Гранту: «Ну вот, вы еще одного перепугали до смерти».