Когда он подбежал к колонке, она как раз садилась в «фиат». Хлопнула дверца. Заработал мотор. Он подбежал к окну. Он хотел ее видеть. Он хотел снова услышать, как она говорит. У нее было что-то общее с мамой, что-то такое, чем они обладали обе, она пришла из маминого времени, из времени задолго до того, как мама без движения лежала на лестнице. Из прежнего времени, когда он еще мог говорить. Она должна его узнать. Она ведь помнит тот вечер, когда он и отец пили вместе с ней. Издалека донесся ее голос: «Подожди здесь. Не бойся…»
Он постучал пальцем в окно. Приоткрыто было только маленькое окошечко впереди, а большое окно в дверце закрыто. Он постучал. Она повернула голову. Вот сейчас, подумал он. Попробовал засмеяться. Но он так волновался, что уголки его рта все время снова стягивались. «Да». Он кивал ей.
Тогда она подтолкнула мужчину, который как раз клал в кошелек деньги, и Лот видел, как она кивком указала на него. Теперь и мужчина посмотрел в его сторону. Оба они смотрели на него через окно. Лот предпочел бы, чтобы этого мужчины не было. Он кивал ей и тыкал пальцем себя в грудь: «Это я». Неужели она не понимает?
Он тяжело дышал. Теперь она вдруг рассмеялась. Он услышал ее тихий смех через переднее окошко, и вдруг большое окно стало опускаться. Он видел, что это она крутила ручку до тех пор, пока все стекло не ушло в дверцу.
— В чем дело? — спросил мужчина, нагибаясь к окну.
Лот приложил палец к губам и покачал головой. Ее глаза. Ее голая рука.
— В чем дело, да говори же. По-моему, он идиот, — мужчина коротко рассмеялся. Потом громко сказал: — Ну, до свидания. Теперь уходи.
А она:
— Чего тебе, малыш? — У нее теперь было то, серьезное лицо, но оно все-таки осталось немножко веселым, зубы у нее были белоснежные. — Ты скажешь мне? — Ее рука светилась.
«Если бы мне было чем писать». И он старательно сделал в воздухе рукой такое движение, как будто пишет. И кивнул.
— Чудной какой-то, — сказал мужчина. — Ладно, поехали дальше. — Он вынул что-то из кармана и протянул к Лоту руку. На ладони его лежала монетка в двадцать пфеннигов. — Бери и уходи.
Нет. Нет, только не деньги. Лот почувствовал, что сердце у него подпрыгнуло. Вдруг он почти забыл, почему он здесь стоит. «Убирайся отсюда, мужчина», — подумал он, но в это мгновение женщина вынула из сумочки карту, красную автодорожную карту.
— У тебя есть чем писать? — спросила она мужчину. Он достал из кармана пиджака шариковую ручку.
Она поняла его. Лот улыбнулся ей. Он сделал движение рукой, будто пишет в воздухе, и кивнул, и она поняла.
— Ты хочешь мне что-то написать, правда? — спросила она и протянула ему в окно карту и ручку. Лот взял то и другое и положил карту на радиатор. Рука у него сильно дрожала, но теперь это было неважно. Он медленно вывел: «Лот». Он видел, как оба с напряженным любопытством следят за ним через ветровое стекло. Потом он написал: «Ферро».
На буквы упала тень. Тень была огромная, и Лот, даже не оборачиваясь, догадался, что это дядя.
— В чем дело? — спросил дядя. Он взял карту у него из рук. Прочел.
— Ты что, с ума сошел? — прошипел он. Лот смотрел в землю. А потом на Бенни, который тоже подошел к «фиату», а потом на нее в окне.
Он услышал, как дядя говорит: «Извините, пожалуйста. До сих пор он никогда не позволял себе приставать к клиентам. Это… Это мальчик из беженцев. Вы ведь понимаете».
А она:
— Ну конечно, конечно. Но что же он хотел написать?
— Вот, — сказал дядя. — Я сам не разберу. Карту я вам, разумеется, возмещу. Такой идиотизм!
Женщина читала. А мужчина сказал:
— Ну, до свиданья. Нам надо ехать. — Мотор загудел. — Ну все, хватит тебе, поехали. — И в окно, дяде: — Ладно, это не имеет значения.
— Погоди! — Женщина все еще читала. Ее лицо едва заметно потемнело; подняв глаза, она пристально поглядела на Лота и тихо спросила:
— Это ты?
Но мужчина ничего не слышал. «Фиат» тронулся с места. Окно с женщиной медленно ускользало от Лота. «До свиданья», — сказал кто-то. Лота вдруг обдало ее ароматом. Она приблизила голову к окну. Лот прошел два-три шага рядом с машиной, он кивал: «Да, я». Он почти не чувствовал, как дядина рука схватила его за плечо. Он видел: теперь она узнала его. «Ты?» — сказала она еще раз, а потом «фиат» выехал за границу гравия, взвизгнули сцепления, машина быстро развернулась и умчалась в направлении города.