— Можете, конечно, да только он все вещи забрал, ничего вы тут не найдете, — было видно, что женщина напряглась.
— Вот как? Забрал все вещи и уехал к родне? А жену свою оставил с детьми в Новграде? — продолжал давить на нее полицейский. Что-то не клеилось в ее рассказе, — И как же вы живете одни? Приходится, наверное, в две смены работать?
— Да уж, приходится! — огрызнулась Изольда, — На швейном комбинате с утра до ночи вкалываю, как лошадь, чтобы прокормить своих спиногрызов.
— По всему получается, что он поступил, не как настоящий джентльмен. А когда он обещал вернуться? — кажется, допрос заходил в логический тупик.
— Никогда, — голос женщины начал дрожать, — Сказал, что не хочет меня больше видеть и чтоб я скопытилась тут, но только не искала его.
— Так и сказал? Мерзавец! Может вы знаете его адрес в Сызграде? Я бы смог его навестить и научить манерам, достойным мужчины? — Иван видел, что Изольда оказалась на грани от того, чтобы разрыдаться, но только так можно было выяснить, говорит она правду и выудить адрес ее мужа.
— Не дал он мне адреса, сказал, что если буду искать, то прибьет меня и дело с концом! — по лицу девушки потекли слезы. Не выдержав этого, Иван достал сложенный в нагрудном кармане носовой платок и передал Изольде.
— Прошу прощения, что поднял тяжелую для вас тему. Честь имею, — поняв, что ловить ему здесь больше нечего, Иван отказался от платка, который ему пыталась вернуть заплаканная жена рабочего, кивнул и поспешил удалиться, оставляя женщину одну.
Вдвоем с Равенной они вышли на большую улицу, покинув этот зловонный проулок. Иван задумался, встал у стены дома и достал из пачки две сигареты — себе и Равенне, предвосхищая ее просьбу.
— И ты хочешь сказать, что эта бедная брошенная женщина нам врет? — начал он первым, параллельно закуривая сигарету. — Конечно, есть в ее поведении что-то подозрительное, но это все можно списать на ее общее состояние.
Равенна зашуршала карандашом.
«Очень странно, что она не знает адреса его родни в другом городе. Если у них уже трое детей, то, наверное, они не первый год вместе».
— Мне тоже это показалось странным, но что ты мне предлагаешь? Пытать ее?
Девушка задумчиво пожала плечами, как будто не отрицая такой возможности.
— Ты это брось, выбивать из женщин слова силой я не намерен! — в Иване проснулось ущемленное чувство собственного достоинства. — У тебя есть еще несколько адресов? Ну так веди, может там получится выяснить что-то более полезное.
Он бросил недокуренную сигарету и затушил ее носком ботинка.
Через несколько часов бесплодных попыток вытащить из семей пропавших рабочих хоть какую-нибудь информацию, двое молодых людей бросили это бесплодное занятие. Все как один говорили, что муж уехал, куда не сказал, когда вернется не сообщил и вообще просил его не искать. Где-то на третьей потерпевшей, Иван понял, что эта закономерность слишком подозрительна. Слишком уж похожи звучали их слова, как под копирку повторяя одно и то же.
— Это бред какой-то, — сокрушался Иван, пока стоявшая рядом с ним Равенна лишь меланхолично осматривала свои ноготки, — Ну такого уж точно не может быть. Все говорят одно и одно, хоть бы были поизобретательнее что ли. Ты мне сказать, что их всех заставили это говорить? Но в службе безопасности, что, идиоты работают?
Девушка пожала плечами, не отвлекаясь от своего занятия.
— Или, они просто не думали, что кто-то будет их искать и сможет нарваться на одинаковые истории… — Иван задумался на мгновение, — Ну так и что дальше делать? Это же не доказательство, что завод этих людей похитил и засовывает их внутрь боевых машин. Нам бы какие-нибудь документы, вот это была бы улика так улика.
Равенна быстро зашуршала своим карандашиком и протянула новую записку.
«Есть вариант, но он тебе не понравится»
— И что это значит? — возмутился офицер, — Какой такой вариант у тебя есть добыть доказательства? Да и что мы потом с ними делать будем? Повесим на стену и будем любоваться? Что я вообще тут делаю?
«Можно поискать на заводе чертежи или образцы, а потом сдать их в рабочую газету, это поможет привлечь внимание»
— Поискать на заводе? — издевательски переспросил Иван, — То есть ты предлагаешь проникнуть на режимный объект, на котором после твоей выходки усилили охрану, своровать у военных чертежи и записки, а потом просто сдать их в какую-нибудь коммунистическую газету?
«Если ты решишь отказаться, я это приму. Но отступать не стану. Пойду одна»
— Пойдешь одна? Кем был для тебя этот Дмитрий, что ты готова пойти на такой риск и совершить несколько преступлений ради него? Даже не ради него, я не говорю об этом, а ради его памяти?