Ох, что-то я не о том задумался. Вон уж и волчье солнышко выглядывает в прорехах туч, поторапливает… Прибавлю ходу.
Школьная крепость расположена на вершине Чаровного холма, у подножия которого шумит речка Быстрянка. А за ней перелесок, протянувшийся от самого Китежградского посада, до старого бранного поля, с которого начинаются школьные полигоны. В том числе, и древнее кладбище. Ага. А вот и причал. Так, где здесь моя лодья?
Ну, лодья не лодья, а лодочка добротная. Устроившись, я поднажал на весла, и тут же перестал понимать, где верх, где низ. И там и там, темно, холодно и мокро. Так что, спустя десять минут, когда я пристал к противоположному берегу, у меня из груди вырвался долгий облегченный вздох.
Миновав перелесок, я пересек поле и почти вступил на территорию полигона некрономики, когда чувство опасности пожарным колоколом ударило в виски. Чуть напрягшись, я отступил в тень деревьев, скрывших меня от нахально подмигивающей луны (где ж ты, зараза пряталась, когда я Быстрянку переплывал?) и принялся внимательно осматриваться. Вид отсюда не очень, но и того что есть, хватило чтобы понять: на кладбище творится нечто очень и очень странное.
Я вздохнул и, оглядевшись, нашел удобное для наблюдения дерево, с мощными ветвями и густой кроной, еще даже не начавшее сбрасывать листву. Не раздумывая, я забрался на него и, удобно устроившись в развилке, всмотрелся в происходящее на кладбище. Ну дела-а! Я тихо присвистнул. То, что творилось на старом погосте, иначе как маленьким концом света, назвать было невозможно. Такой себе армагеддец местного значения! Меж перекошенных, заросших бурьяном и мхом надгробных плит, медленно бродили многочисленные представители угнетаемого меньшинства… нежити, я имею в виду. И было их море. Зомби, мавки, скелеты, темные гончие и упыри, даже с десяток косторезов мелькал где-то в плохо видимом отсюда центре кладбища, у полуразрушенных склепов. В общем, зрелище то еще! Ну, Аристарх Людвигович, если это твоих рук дело, Китежский Дракон тебя просто порвет! Ох… Нет. Кажется, наш штатный труполюб здесь не причем. Я вздрогнул от ударившейся в мои ментальные щиты волны отката мощных чар. Всмотревшись истинным зрением в происходящее, я вздрогнул еще раз. Какая-то сволочь проводит призыв обитателя нави! Мне со своего место было отчетливо видно, как изгибается под напором силы Кромка и размывается тонкая, почти невидимая даже истинным зрением, граница между явью и навью! Это же какую мощную гадость они тащат в наш мир?! То, что действует не один чародей, было понятно, потому, сколько лучей силы выписывали в небе кружево призыва. Девять! Девять чернокнижников, против одного уборщика… Весело. Еж твою медь!
Я глянул вниз, и только что не заскрипел зубами от злости. Теперь мне отсюда не смыться. Набирающий обороты, призыв приобрел такую мощь, что если бы в этом перелеске были погребены чьи-то останки, они бы уже поднялись. Слава директору, что здесь вроде бы никого не хоронили. Но есть и минус. Теперь это место доступно бродящей по кладбищу нежити, а стоит мне его покинуть, как следом за мной, словно по мосту ломанется и вся эта свежеподнятая орда. То-то будет радости китежанам! А уж князь, думается, будет просто счастлив выгнать свою дружину в дождливую ночь на охоту за упырями, да умертвиями. В общем, как ни крути, а мне остается только ждать… Часа через два, с приходом твари, здесь так громыхнет, что директор просто обязан будет примчаться.
Мои размышления прервал долетевший от соседней березы вскрик. Приехали. ЭТИ ЧТО ЗДЕСЬ ДЕЛАЮТ?!
Неразлучная четверка учеников, в очередной раз севшая мне на хвост (интересно, а лодку они где взяли? Неужто, разъездной бот Школы умудрились увести?), диковинной гроздью облепила несчастную березу и теперь тихо подвывала от ужаса. М-да, что-то совсем запредельное творится на полигоне, если мощь призыва вызывает такой страх. Эти волны заставляют дрожать от напряжения даже мою неслабую защиту, что уж говорить о наших чаромутах, не имеющих вообще никаких щитов? Ну, не учат подобному в Школе. И как мне теперь кажется, совершенно напрасно… Черт!
Придется идти на прорыв. Судя по тому, как бесятся узоры учеников, еще немного и они попросту сойдут с ума… Причем первыми, кажется, на эту темную дорожку встанут парни. Мила еще как-то держится. Дочь Леса, все ж таки. А вот Эль… Ох, ни фига ж себе… Слышал я про наложенную защиту, но вижу такое в первый раз. М-да, уже лучше конечно, но если я правильно понимаю, парням от этого легче все равно не станет.
Ладно. Исследования потом, а сейчас… Я закрепил в навершии шеста тихонько мерцающий "остролист", огляделся и, не приметив поблизости ни одной неупокоенного, соскользнул на землю.
ГЛАВА 4. Выйду на улицу, солнца нема…
Рыжей следопытке с трудом удалось уговорить друзей на очередную авантюру. Прилепленный "уборщику" маячок, упрямо показывал, что "объект" находится в лаборатории некрономики, и это не давало Эль покоя. А уж когда тот выбрался на улицу и направился за пределы Школы… Сего странного вояжа, любознательная девушка пропустить никак не могла. Тем более, что интуиция так и вопила…
Вот теперь и сидит она вместе со своей дурной интуицией и тремя матерящимися друзьями на какой-то березе, под дождем, на кладбище. Черти бы драли эту чертову наследственную черту, ее чертового любопытного папочки! Рыжая услышала шорох и глянула вниз. Под деревом крутилась пара темных гончих. Учуять замаскировавшихся чаромутов они не могли, но то, что порождения некронома смогли выйти с заколдованной территории полигона-кладбища, испугало Эль не на шутку. В ту же секунду, по телу девушки прошла волна ледяных иголок, а от друзей пахнуло таким всепоглощающим страхом! Рыжая взглянула на однокашников и тихо выругалась, в очередной раз наплевав на нравоучения отца.
Радомир и Турн, резко побледневшие, с заострившимися скулами, еле держались побелевшими пальцами за ветви дерева. Зрачки превратились в точки и резко пульсировали от накатывающих волн ужаса. Парней просто трясло от страха. Мила выглядела гораздо лучше, правда как-то резко погрустнела, словно впав в сильнейшую депрессию. Эль хлопнула себя по лбу, отчего чуть не свалилась на головы темным гончим. Конечно! Это же не их страх! Его кто-то внушает. Мила — лесная дева, на нее такие штуки не действуют, разве что в тоску вгоняют, у самой Эль щиты разума поставлены мастерами папиной службы, да и детский оберег "от всего" на шее висит. А вот ребята… Рыжая бросила взгляд на сходящих с ума друзей, на мгновение задумалась, но тут же тряхнув головой, сняла с шеи кулон, и быстро обмотала запястья парней цепочкой, благо ее хватило. Старый детский амулет, не раз спасавший свою хозяйку, послушно принялся за работу, поглощая накатывающие волны ужаса, и лица ребят постепенно начали принимать осмысленное выражение. От произнесения всех приличествующих слов благодарности Эль, друзей отвлек шум, раздавшийся от соседнего дерева, и фосфорецирующие от действия "кошачьего глаза" взгляды, устремились на сидящего в ветвях "уборщика". Немой вытянул какой-то флакончик, одним махом выпил его содержимое и, навернув на шест жало клинка, одним слитным движением скользнул на землю. Ратовище сухо ударило в камень ближайшего надгробия, тут же раздался треск раздавленного флакона, и над кладбищем поплыла еле заметная дымка. Даже не туман, лишь его смутное обещание